Мама принесла пирожные,
но у меня нет сил их есть. Я пролежала в постели почти весь день. Думая, что
это нехорошо, я постаралась сесть на футоне. Удалось всего один раз. Завтра начинаются
летние каникулы. Мама сказала братьям и сестрам, чтобы они обсудили, что
собираются делать, чтобы все не разъехались в одной и то же время. Это обнадеживает.
Мне жаль, что я такая обуза. Я постараюсь немного поправиться, так что, пожалуйста,
простите меня.
Когда я хожу в туалет,
мама или Ако сопровождают меня. Они помогают мне спустить штаны и сесть на
унитаз. Потом они ждут меня снаружи. Один раз я наклонилась вбок и упала с
громким грохотом. Не знаю, как мне удалось порезаться, но палец кровоточил. Я потеряла
сознание. Очнулась уже в постели. Я смутно видела лица мамы, сестер и братьев. Потом
я снова уснула. Сквозь сон я слышала мамин голос где-то вдали, говорящий: «Ты
потеряла равновесие, потому что у тебя низкое давление. Не беспокойся об этом и
просто спи».
Нам поставили новое
крепкое железное туалетное сидение, которое весит больше семи килограмм. Наша
семья купила его в магазине в Нагойе, продающем специальные приспособления для
инвалидов. Они также купили мне матрас с шариками (чтобы избежать пролежней) и
простыню, чтобы матрас не запачкался. Также в пределах моей досягаемости
поставили маленький столик на низких ножках (с письменными принадлежностями,
тетрадями, писчей бумагой и т.д.). Кроме того, еще мы завели колокольчик,
издающий громкий звук, когда в него звонят. Теперь я провожу большую часть дня во
сне. Я боюсь, что еда попадет мне в дыхательные
пути из-за того, что я плохо глотаю, поэтому могу есть лишь небольшие порции три
раза в день. Я ем так медленно, что время ланча наступает всего через час после
окончания завтрака. Весь день я только ем, сплю и испражняюсь. И, более того, кому-нибудь
приходится помогать мне все это делать...
Думаю, моя жизнь,
наконец, достигла той точки, где я всего в шаге от того момента, когда для меня
станет невозможным оставаться дома. Я решила прекратить постоянно думать о
своей болезни.
Сегодня мы с мамой были в
больнице университета здравоохранения Нагойи. Я лежала на пассажирском сидении
с опущенной спинкой.
Большую часть пути до
больницы я дремала.
- Я уговорю их позволить
тебе остаться там, - сказала мама, - так что не беспокойся. Я знаю, жара тебя беспокоит,
но ты просто потерпи, пока не похолодает. Ая, внутри тебя еще остались силы
бороться. Я уверена, что тебе станет лучше.
Но я чувствовала, что этот
раз могу не пережить: у меня нет ни сил, ни мотивации. У меня даже нет сил
думать, не то что бороться. Я не хочу уступать своей болезни, но демон нездоровья
слишком силен. Пока я лежала на каталке, мама разговаривала с медсестрой,
стараясь не дать мне их подслушать: «Мы не можем ждать в комнате ожидания
столько, сколько обычно. Она слишком слаба. Пожалуйста, примите ее как неотложного
пациента и осмотрите. Если другие пациенты будут недовольны, то я с радостью объясню
ее состояние каждому их них и буду просить их одобрения».
Медсестра исчезла в кабинете,
сказав «Я спрошу доктора Ямамото». Минуту спустя появилась сама доктор Ямамото.
Она взяла меня за руку и сказала: «Давно не виделись, малышка Ая. Я ждала тебя».
О, это удержит меня...
Было бы жаль умирать сейчас...
Если бы только я могла снова
писать, мне было бы не о чем жалеть...
Вновь спасенная доктором Ямамото...
Слезы наполнили мои глаза.
Мама тоже плакала.
После консультации, доктор
Ямамото сказала, что она направит нас в больницу Акита в городе Чирю, куда
приезжает два раза в месяц для медицинских обследований. Я почувствовала
облегчение, когда она сказала: «Малышка Ая, думаю тебе стоит лечь в эту
больницу, как только там все для тебя подготовят. Пожалуйста, подожди немного. Я
хочу, чтобы ты была там, где я смогу присматривать за тобой». Моя верхняя губа деформировалась,
когда я упала и теперь не соприкасалась с нижней. Я протянула доктору записку, которую
написала дома:
«Мне сложно глотать, поэтому,
пожалуйста, дайте мне какое-нибудь лекарство, чтобы ослабить напряжение в глотке»
После обследования мама
отвезла меня домой. Я тряслась в машине два часа.
- Тебе нужно набраться
сил, - сказала мама, - Говори нам обо всем, обо всем, что хочешь съесть или
можешь есть. Ты сейчас чего-нибудь хочешь?
- Да, я хотела бы, чтобы
ты испекла мне пирог, - ответила я.
- Нуу... – ответила мама,
- Ако печет пироги лучше меня. Ако, Ая хочет, чтобы ты испекла ей пирог!
- Тогда испеку первым
делом утром, - сказала Ако с улыбкой, - Подожди только.
Я очень устала и сразу же
пошла спать.
Мама одна ездила в больницу
Акита. Перед уходом она сказала мне, что посмотрит, что там за больница и
подробно обговорит все с докторами. Она также попросила мою сестру спросить у
меня, что мне надо, собрать мои вещи и сложить их в коробку.
Наконец, я легла в
больницу Акита. Я нервничала, потому что ничего о ней не знала.
Невысокая пожилая дама пришла
присматривать за мной.
- Я Ая, - сказала я тихо,
- Приятно познакомиться.
Мама подробно рассказала
ей о моем состоянии, о том, чего я не могу делать и т.д. Но дать ей понять все
до конца очень сложно. Мое расстройство речи становится все сильнее, так что я
попросила маму купить мне доску с буквами. По-видимому, некоторые мои слова
люди совсем не могут понять. Язык плохо шевелится, так что еда вываливается изо
рта. Во время еды столько грязи. Жалкое зрелище.
Я чувствую себя
несчастной из-за того, что не могу нормально общаться.
Я должна быть благоразумной.
Но я совсем не чувствую себя уверенно...
Мама, зачем я живу?
У меня кружилась голова. У
меня было заплаканное лицо. Но я закрыла глаза и не шевелилась.
За окном на ветке
расположено гнездо птички. В нем растут птенцы. Это радует меня.
Тётушка (*так Ая называет
свою сиделку) помогла мне сесть в инвалидное кресло и отвезла в Здание № 1. А
что потом? Я воспользовалась туалетом в западном стиле.
Во время реабилитации меня
тянет закрыть глаза, когда я стою, держась за брусья. Я не могу с легкостью
открыть их снова. Я знаю, что мне не надо бояться, но мое тело цепенеет из-за
того, что я боюсь упасть.
Мне нужно цеплятьза за
вещи, которые я могу делать и практиковать их. Тогда мне не придется испытывать
такие душевные мучения, что я не могу заснуть... Я не могу быстро выражать свои
желания, так что иногда не добираюсь до туалета вовремя. Мама предложила использовать
мочеприемник по ночам. Причина этого в том, что сиделка устает, если ее будят
по ночам. Я начала плакать, говоря:
- Мне не нравится эта
идея, потому что я знаю, когда хочу в туалет. Я постараюсь говорить заранее, так
что, пожалуйста, не делайте этого!
- Ну ладно, ладно, -
мягко сказала тётушка, - Не плачь. Мы не будем этого делать.
От этого мне захотелось
плакать еще больше. Утром я встретила начальника больницы в коридоре.
- Доброе утро, Ая. Как
ты?
Я улыбнулась и попыталась
сказать "O-HA-YO" (Доброе утро) своими опухшими
губами. К тому времени, как мне это удалось, он был уже далеко. Должно быть, он
очень знят.
Плаксивая гримаса словно
приросла ко мне – это плохо. Ночью мои руки и ноги напряглись и одеревенели. Тётушка
встала и сделала мне массаж.
Из-за того, что мне не
просто выражать себя, я вышла из себя и расплакалась. Это меня нужно винить за
то, что я не могу общаться. У меня не было причин злиться на тётушку. Мне очень
жаль.
Сегодня отличная погода. Я
хочу встать. Я хочу говорить.
Моя тётушка похвалила меня,
сказав: «Твой почерк стал намного лучше. Ты теперь ешь быстрее и не роняешь еду».
Я чувствую, что мне есть
ради чего жить, если я могу хоть немного совершенствоваться и я расслабляюсь.
Мне нужно жить, учитывая чувства других людей. Я пообещала доктору Ямамото, что
постараюсь сама ездить в кресле, когда увижу ее в следующий раз.
Я видела голубое небо. Впервые
за долгое время. Оно было таким прозрачным, что мне казалось, в нем можно утонуть.
Я не очень внятно произношу
звуки «на» и «да». Мне также сложно говорить «ка», «са», «та» и «ха».
Интересно, сколько вообще осталось слов, которые я могу произнести? Мне придется,
так или иначе, преодолеть это. Собери весь свой боевой дух, а не то болезнь
одолеет тебя!
Моя тётушка купила мне
окономияки (*жареные лепешки из капусты) на обед. Мы поделили ее пополам. Я также
поела кашу из бобов о-шируко с рисовыми пельмешками.
У меня была температура и
не было сил разговаривать. Я чувствовала себя очень сонной и весь день
пролежала в постели. Моя тётушка смотрела мне в лицо с выражением беспокойства.
Тетя Касуми сходила со мной в кофейню, расположенную внутри больницы. Она поила
меня лимонадом с ложечки, одну ложку за раз. Я уже отказалась от походов в
кофейню, думая, что мне больше никогда не удастся туда попасть, так что я была
очень рада.
Руки моей тётушки огрубели
и потрескались. На них больно смотреть. Это из-за того, что она стирает мои
пеленки после неприятностей по ночам. Простите меня.
«Драконы Чуничи» выиграли
звание чемпиона в бейсбольной лиге! Почему-то за обедом нам дали дополнительный
рис с красными сладкими бобами и заварной крем. Может быть, начальник больницы или
главврач фанаты Чуничи?
Я хотела встать, но когда
попыталась, покачнулась и чуть не упала. Мне стало страшно. Моя тётушка помогла
мне. Утром я чуть не задохнулась. Мне снова было страшно. Если я не буду
внимательно, когда ем – как бы вкусна не была еда – это может оказаться
смертельным.
Когда моя тётушка вела
меня в туалет, мы увидели вазу, полную прекрасных цветов. Мы подмигнули друг
другу и украли один бутон. Мы поставили его в вазу в моей комнате.
- Малышка Ая, ты слишком зависишь
от своей сиделки, - бранила меня доктор Ямамото, - Ты должна найти то, что можешь
делать сама и делать это.
Я счастливо думала, что
все в порядке, если я хотя бы не лежу в постели долгое время, но я была не права.
Начиная с сегодняшнего дня, я буду тренироваться сама застегивать себе
пуговицы.
Я смогла походить!
Опираясь на плечо моей тётушки, я попросила ее вывести меня в парк. Я хотела
поиграть с землей; мне хотелось коснуться почвы подошвами ног. Я попросила ее
опустить мои ноги на землю с подножки кресла. Земля была такой приятно прохладной!
Я отчаянно тренировалась
застегивать пуговицы, перекатываться и вставать на колени с целью реабилитации.
Моя тётушка была впечатлена тем, что я делаю, и помогла мне. Она также купила мне
пару спортивных штанов и куртку. Мне нужно больше стараться...
Я хочу поехать домой на Новый
год. Интересно, смогу ли я добиться того, чтобы меня поняли? Я переживаю насчет
того, как смогу общаться со всеми, если они не смогут понимать то, что я
говорю. Но я все же хочу домой. Цветочный бутон раскрылся.
Моя тётушка плакала,
глядя как я занимаюсь.
- Ты отлично постаралась!
– сказала она.
- Почему бы вам хоть раз
не понаблюдать за Аей? – сказала она маме, - Знаете, она очень старается.
Но мама ответила:
- Мне слишком больно
смотреть на нее.
А потом она сказала мне:
- Ая, ты отлично
справилась. Мы хотим, чтобы ты приехала домой на Новый год.
- Простите меня, - сказала я моей тётушке.
- О, помогать тебе моя
обязанность, - ответила она, - С этим ничего не поделаешь.
И все же, я не знала, что
чувствовать.
На обед я ела ветчину. Я
так давно ее не ела. Ее вкус напомнил мне о прошлом.
Как мне выразить свою
признательность моей тётушке? Я не могу ей ничего купить, потому что у меня нет
денег. Было бы здорово, если бы я скоро поправилась и смогла бы заботиться о
ней. Пожалуйста, подождите до
тех пор!
Еще через десять лет...
Мне страшно об этом думать.
Мне ничего не остается, кроме
как проживать сегодняшний день так полно, как я только могу.
Жить – это все, что я
могу делать сейчас.
Я юна, но не могу двигаться...
Дилемма и нетерпение.
Но я больна, так что мне
нужно сосредоточиться на выздоровлении.
Один человек
Посоветовал мне не писать
слишком много.
Ценя это,
Я складываю руки в
благодарности.
Думая, лежа на больничной
койке...
(В этом месте почерк Аи становится
неразборчивым.)
Я понимаю, что
менструация, признак того, что ты настоящая женщина, прекращается, если слишком
ослабеваешь от болезни. А еще я думала, что это признак выздоровления, если она
появляется снова через шесть месяцев.
Взглянув из окна
больничной палаты,
Я увидела голубое небо;
Это дало мне луч надежды.
(СПА-СИ-БО)
Я не могу вести свою
жизнь без моей тётушкИ или не завися от кого-либо – во всем, включая
переворачивание в постели, кишечные функции, одевание, раздевание, приемы пищи,
принятие сидячего положения... Маме надо работать и заботиться о моих братьях и
сестрах. Она ведь не только моя мама. Моя тётушка посвящает всю жизнь мне. Она готовит
мне лапшу и рисовые пирожки «моти» (мои любимые).
Она побуждает меня есть
больше, хотя бы чуть-чуть, и поправляться как можно быстрее, чтобы я смогла
отправиться домой. Ее невестка иногда приносит мне блюда, которые сама
приготовила. Ее внуки приходят и фотографируют меня. Вся ее семья присматривает
за мной.
Я почти не могу говорить.
Все, что я могу сказать это "А-РИ-ГА-ТО " (Спасибо). Но я хочу
выразить свои счастливые чувства в отношении их, используя больше слов.
У каждого человека есть
невысказанная боль
Когда я вспоминаю прошлое
У меня начинают течь
слезы;
Реальность
Слишком жестока, слишком
безжалостна
Я даже не могу мечтать;
Представляя будущее,
Я снова не могу сдержать
слез.
|