Пятница, 29.03.2024, 06:56
Приветствую Вас Гость | RSS
Регистрация Вход
Новые сообщения
  • Борьба южного и севе... (0)
  • Борьба южного и севе... (0)
  • Умывание Господом но... (0)
  • Новый Иерусалим – го... (0)
  • Имя Его:`Слово Б... (0)
  • Великая блудница, Ва... (0)
  • Семь золотых чаш с г... (0)
  • Агнец на Сионе с дев... (0)
  • Женщина и дракон–кто... (0)
  • Что сказали семь гро... (0)

  • Категории раздела
    статьи 1 [23]
    Рассказы [24]
    Статьи 2 [16]
    Чужие рассказы [35]

    Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    [ Кто нас сегодня посетил ]
    Главная » Статьи » статьи 1

    жизнь в племени

    В поисках индейского времени

    Специальный корреспондент "Газеты" побывала в мятежной американской республике Лакота

    В декабре 2007 года индейцы США объявили о разрыве всех 33 договоров с федеральным правительством и выходе республики Лакота из состава страны. Специальный корреспондент «Газеты» Надежда Кеворкова отправилась в резервацию Пайн-Ридж в Южной Дакоте.

    «Моя мама говорила, что это – индейское время». – Говард вез меня по прерии в первых сумерках, когда красивый свет прощально обрисовывает пологие заснеженные холмы. Печальная золотая осень и грустные предвечерние часы для американцев – индейские. Это почти все, что напоминает в Америке о хозяевах прерий – индейцах и их бизонах.

    Индейские дороги принадлежат Бюро по делам индейцев (Bureau of Indian Affairs, BIA). Когда-то оно истребляло племена, теперь распределяет средства и следит за порядком. Если эти три буквы появляются на шоссе, значит, началась резервация.

    89-летний Оливер, четвертый потомок легендарного вождя Красное Облако, одобрительно рассмотрел мои сделанные в Белоруссии унты, но сказал с укором: «Наши женщины в таких плясали, а вам они зачем? Вы же не ходите больше пешком. Люди не уважают Бога. Что вы сделали с матерью-землей? Индейцы молятся каждый день за всех – людей и зверей. А вы, христиане, молитесь раз в неделю – за свой хлеб. И верите только в деньги».

    Казино

    Почти у выезда из резервации среди пологих холмов стоит громадная трехэтажная новенькая гостиница и необъятное приземистое казино, на котором написано, что это «заведение в прериях». Его эмблема – четыре разномастных скакуна.

    У племени лакота цвета священные. Они много чего символизируют. Скажем, бизоны рождаются белыми, потом желтеют, затем краснеют и наконец становятся черными. Окрашенные в сакральные цвета лошади на казино – символ лохотрона и насмешка над священным. В казино ничего лишнего – ни интернета, ни бизнес-центра, ни спортзала. Нет и алкогольных напитков, поскольку это территория резервации, а в резервации спиртное легально не продается.

    Днем казино кажется безжизненным. Но к вечеру на стоянке я насчитала 200 автомобилей и бросила считать. Подъезжала очередная машина, и люди с накинутыми на глаза капюшонами пробегали сквозь снег в тепло. Ни сверкающих огней, ни блестящих призов в виде мотоциклов или машин. Больше напоминает детские карусели, чем пучину порока. Люди приветствуют друг друга, как будто собрались на семейный праздник. Большинство – индейцы. Но изрядно и белых, особенно заметны старушки в инвалидных колясках.

    Ресторан был полон. Похоже, народ стремился сюда поесть, а не играть. Шли целыми семьями. И было ясно почему: еда с буфета, как тут зовется прилавок самообслуживания, стоит $7. Напитки бесплатно. Первый человек, который подсел за столик, был главный прокурор племени лакота Марио Гонзалес. Он представляет перед лицом штата и федеральных властей интересы 16 племен, не считая частных лиц. Написал самую документированную историю борьбы и смерти племени лакота.

    У кого золото?

    «Знаете, что такое золотые законы? У кого золото, у того и законы». – Марио Гонзалес ел суп из крошечной мисочки, сыпал датами, номерами актов и рисовал на салфетках схему принятия законов, которые за 150 лет лишили индейцев всего.

    «Внутри резервации мы свободны. Так принято считать. Ведь нельзя арестовать индейца внутри резервации. Но так было только до 1883 года", – говорит Гонзалес. Тогда случилось громкое убийство: сиу убил сиу. По законам племени потерпевшей семье были принесены подарки, и тему закрыли. "Но в Вашингтоне не могли такое пережить: как это так? Убийца на свободе, да еще индеец. И конгресс принял в 1885 году определение, что индейцы подлежат федеральному суду. Штат вмешиваться не может. Но ФБР, армия, ЦРУ – пожалуйста. Уголовные преступления – в ведении федералов. Белые не подлежат суду в резервации; если они там совершили убийство, мы их арестовать не можем. А так мы, конечно, свободны». – Гонзалес ведет борьбу уже 35 лет.

    «Что с нашей землей? Вот пример Аляски – самый прозрачный. Пока она была русской, земля была у племен. Ее не делили. Когда Аляска отошла к США, из 360 млн акров племенам оставили 44 млн, 100 млн достались штату Аляска, 216 млн остались в федеральном ведении. В 1971 году правительство выплатило племенам $900 млн за 316 млн отобранных акров – меньше чем по $3 за акр! Странный расчет. Ведь землю меньше чем по $300 за акр купить нельзя, – замечает Марио. – Сенатор Стивенс разработал этот акт 1971 года, он до сих пор представляет Аляску. Это игра в наперсток: выиграть у правительства невозможно».

    Индейца можно наказать дважды

    В городке Кайл внутри резервации в помещении суда несколько пар. Ждут очереди. Доска объявлений. Под табличкой «Уголовные дела» – ни одной записи. В зале заседаний – флаг США и флаг резервации Пайн-Ридж. Индейцы не называют себя сиу. Это от французского слова «су» – обозначает змею. О себе они говорят как о лакота, накота и дакота.

    Медсестра Рае Энн Ред Оул пошла учиться на юриста. В октябре прошлого года ее назначили судьей в Кайле. Это большая победа: индейцам трудно получить образование, трудно стать юристами. Только треть жителей имеет хоть какое-то образование.

    «Много дел по детской преступности, – говорит судья Энн. У нее ни разу не появляется улыбка на лице, только грусть. – Тюрьма в резервации есть, там 144 человека содержится, больше года редко кто сидит. Наши суды не имеют права рассматривать дела, по которым дают больше года или штраф свыше $5 тысяч. Смертной казни в Южной Дакоте нет. За что сидят? Многие пьют. Могут арестовать за то, что стоит на дороге пьяный».

    К нам подходят ее помощники. Они менее скованы судейской этикой: «Если вы не высший класс, то вы все – криминальные элементы. Индейца можно наказать дважды: по закону племени и по федеральному закону».

    Помощник судьи Сони Ричардс говорит на лакота, английском и испанском. Индейское имя получил два года назад после автокатастрофы. «Нужна ли нам независимость? – переспрашивает он. – Мы свободны, у нас свобода перемещения, свобода слова. Нет, у меня одна жена, индианка. Я – старейшина племени, не могу жениться на иностранке. Это ведь только голливудский образ индейца таков: бандит, у которого много жен и который мечтает заполучить белую принцессу».

    Спрашиваю о деле Леонарда Пелтиера, которого приговорили к пожизненному заключению за то, что в его деревне Оглала при неясных обстоятельствах в 1975 году были убиты два сотрудника ФБР в гражданской одежде. Помощники судьи Энн тогда юристами не были. Квалификационного суждения у них нет, но в резервации уверены, что Пелтиер невиновен.

    Позже в больнице я встретилась с сестрой человека, возглавившего комитет борьбы за освобождение Пелтиера. Аретт Блексмит из Оглала – художница, у нее пятеро детей и никаких надежд: «Да, это все было рядом, на виду. Леонард виноват в том, что присутствовал во время убийства на ранчо. Это все, что у них есть. Индейцы тогда стали бороться за свои права. После победы в Вундед-Ни все воспрянули духом. В нашей резервации агенты ФБР за два года убили 64 активиста. Ни одного дела не было раскрыто. Они вторглись на ранчо Леонарда, кто-то по ним стрелял. Найденные гильзы не подходили к оружию, которое было на ранчо. Мой брат ездил к вам в Советский Союз, чтобы Леонарду дали гражданство и убежище в СССР. Но ничего не получилось».

    Совет по бизнесу, которого нет

    В Кайле построен красивый бизнес-центр. Там много кабинетов, где сидят менеджеры – индейцы и белые.

    Индеец Айвон Собал развивает туризм в резервации. Построен мотель, в котором я жила. Летом там до 300 обедов в день, да и зимой хватает приезжих. Но особо привлекательных мест для туристов внутри резервации нет, они все оказались за ее пределами. Разве что индейские радения, церемониальные танцы, на которые можно попасть летом.

    Белые покупают билеты, чтобы посмотреть на пляски Солнца. Есть нетуристические танцы, куда чужих не зовут. Там до сих пор юноши проходят обряд самоистязаний для закаливания духа. Рассел Минс, герой обороны Вундед-Ни, и его дети прошли эти обряды.

    100 лет назад у лакота было 3,2 млн акров, сейчас – 900 тысяч. Черные холмы, заповедные леса, горячие источники – все это от них отрезали. Советы племен отказались принять деньги в знак компенсации, заявив, что индейская земля – не объект торговли.

    «Нет никаких запретных тем. Мы можем говорить обо всем, у нас свобода слова". – Айвон Собал не считает, что индейская тема замалчивается. Книги издаются, фильмы снимаются. "Кто хочет – живет в резервации, кто хочет – уходит. Здесь жить дешевле. А уйти трудно, ведь образование – роскошь. Какой бизнес? – переспрашивает Айвон. – Учителя, врачи, скотоводство. Правда, акции конного рынка упали, невыгодно теперь лошадей разводить".

    По его словам, смысл жизни для индейцев – это семья: "Много детей – благо. У меня четверо. Индейцы ведь не делают абортов. Деньги нам нужны, чтобы выжить. Мы не переняли культа денег, как у белых. Черта индейцев – отдавать последнее, помогать ближнему, благородство души. В наших школах не преподают ни историю индейцев, ни язык лакота. Считается, что это хорошо и мы такие же, как все американцы. Но мы ничего не знаем о нас самих".

    Как рассказал Айвон Собал, у индейцев нет ни одного представителя ни в сенате, ни в конгрессе, ни в Высшем суде. "Когда Колумб, позор ему, открыл Америку, индейцев было от 9 млн до 15 млн, по разным оценкам. Их убивали, их согнали в резервации, которые стали тюрьмами до 1924 года, эпидемии начались. Истреблены к концу XIX века все, осталось 250 тысяч человек. В Южной Дакоте День Колумба не празднуют. Здесь празднуют День индейцев. Но что толку?» – замечает он.

    В США сочувствовать меньшинству – не преступление

    Белый Тони Тейлор ездит на работу в резервацию из Небраски второй десяток лет. Он работает на программы для улучшения жизни бедных. Самое безнадежное в мире дело – помогать бедным выбираться из нищеты. «В год мы можем вкладывать около $800 тысяч, это немного. Мы зависим от государства и частных инвесторов. Наши программы помогают людям начинать дело, мы учим, как обходиться с бюрократией", – рассказывает Тейлор. По его словам, у индейцев есть возможности для преуспевания, но много людей находится у черты: есть семьи, где в домах живут по 13-15 человек, спят на полу по очереди, в домах – пустота.

    "Рассел Минс предлагает индейцам отделиться. Не знаю, что из этого выйдет. И выйдет ли, – сомневается Тейлор. – Он обладает громадным потенциалом борьбы. Если бы его энергию приложить по-другому, то можно было бы помочь индейцам. Очень многие люди против него, против его идеи. Не потому что они именно против независимой республики, они просто за статус-кво».

    Но можно взглянуть на дело и по-другому, шутит Тейлор: «Титаник американского преуспевания вот-вот затонет, и люди Рассела Минса спасаются». Он удивляется вопросу, не опасно ли нам с ним вести такие беседы, рассуждать о республике Лакота, сидя в резервации: «В США не опасно сочувствовать ни одному меньшинству. Я не чувствую никакой опасности ни от правительства, ни от кого еще. С другой стороны, все такие рассуждения и идеи частных лиц – как слону булавочные уколы». Единственное, что в США запрещено, – это говорить о намерении убить президента. Все остальное – свобода слова. Однако не всякое слово получает аудиторию.

    Тейлор говорит о судьбах своих подопечных, сетует, что спиртное косит людей сильнее, чем наркотики. Из-за спиртного семьи распадаются, много одиноких мамочек с целым выводком детей, зачастую больных. Безработица и необразованность делает жизнь молодежи бесперспективной, и так поколение за поколением: «Людям просто нечем заняться. Армия – это шанс для многих. Но сейчас идет война в Ираке, это проблема хуже безработицы: индейцы не хотят воевать и убивать. Лучше в "Макдоналдсе" работать, чем быть убитым в Ираке».

    Индейцы подарили миру много культурных артефактов, не получив за них ни копейки. Не сумели обратить в бизнес ничего. Скажем, палатки, мокасины, табак. Индейский табак, объясняют мне, не имел вредных примесей. Курение трубки мира на церемонии – как христианская литургия. Так устанавливается связь людей с Богом. Во время курения трубки мира ложь не может быть произнесена: индейцы верят, что лжец испепелится мгновенно. А дым, как говорят индейцы, это наша будущая жизнь.

    Колледж племени лакота

    Хорошее образование в резервации можно получить здесь, в причудливом заведении на пригорке. Его построили в форме спирали, как вавилонскую башню. Внутри и снаружи здание напичкано микрофонами, которые фиксируют не только кто идет, но и что говорит. В холле – панно, изображающее сонм индейских вождей в небесах над солдатами Второй мировой. Ни одного ученика: всех распустили домой из-за снегопада. Только здесь можно узнать историю и язык индейцев. 10-15% студентов – белые.

    В дверях сталкиваюсь с дамой: профессор-индианка спешит домой. У нее четверо детей, ждет пятого, охотно фотографируется, прикрывая живот папками. Президент колледжа – индеец. Вице-президент – белый Джеральд Жиро. На двери у него висит большая ковбойская шляпа. Он наотрез отказывается фотографироваться и с большой опаской разговаривает с заезжим журналистом. Он – приглашенный специалист, ежедневно ездит из Небраски. Явно дорожит этой работой и не хочет ее потерять из-за неосторожного слова.

    «Идея о республике Лакота – это провокативная идея. Рассел Минс опытный политик, много лет поднимает эту проблему. Он прекрасный человек, но в резервации много нерешенных проблем. Каких? Например, дискриминация индейцев. Те, кого я знаю, много и тяжело работают, но выбраться из нищеты могут единицы. Нет, со студентами дискуссий на тему республики я не веду", – говорит вице-президент. Он считает, что задумка Минса обречена на то, чтобы вызвать интерес в мире: "И Рассел это знает. В России играют в индейцев? Я тоже играл в хороших индейцев в детстве, как и многие в мире. Но здесь, в резервации, вы найдете много разных мнений о том, надо ли индейцам это все».

    «Что?! Вы сравниваете Рассела Минса с Джорджем Вашингтоном? Почему?» – Джеральд Жиро в недоумении. Я не сравниваю, а всего лишь говорю, что оба жили в Америке и оба желали независимости своему народу. Он отсылает меня к специалистам по племенам. И пожимает плечами: как втолковать журналисту, что нельзя смешивать великую историю белого человека и какие-то мелкие устремления индейских активистов?

    Черные холмы, Мертвый лес

    Так белые назвали индейские места, которые больше не являются частью резервации. Хотя в договоре с племенами было сказано: «Навсегда ваша земля, пока текут реки». Теперь здесь заповедник, курорт с горячими источниками, городок с 80 казино. Эти казино принадлежат белым. В резервации только одно казино, там количество автоматов строго ограничено, здесь – нет.

    Дэдвуд – мрачное местечко в расщелине. На въезде табличка: «Несовершеннолетних не обслуживаем». Казино лепится к казино. Автоматы во всех кафе, забегаловках и ресторанах. На улицах ни души, все играют. Выхожу из машины и утыкаюсь в вереницу школьных автобусов. Что это? Это школа. Дети садятся в автобусы и едут по домам как ни в чем ни бывало.

    Здесь, в Черных холмах, находится визитная карточка Южной Дакоты – гора Рашмор с четырьмя лицами президентов и музей вождя Бешеная Лошадь. Как-то забылось, что вся Америка была землей индейцев. С XIX века их поместили в резервации, которые стали тюрьмами. С 1924 года тюрьмы открыли, индейцам дали гражданство, а землю стали от них отрезать. Резервации сжимались, как шагреневая кожа. А индейцев становилось все меньше, как и основы их жизни – бизонов. В настоящее время чистокровных индейцев от 260 тысяч до 2,5 млн. Бизонов – 600 тысяч. Их земля всюду, но вернуть себе ее они не могут.

    Город Кастор назван в честь генерала, который начал войну на истребление индейцев, уже согнанных в резервации. В суде этого города слушается дело индианки Хани из резервации. Три месяца назад ее остановил белый полицейский, потому что ему показалось, что она не пристегнута и пьяна. Она была пристегнута и трезва, но забыла права дома. И полицейский лишил ее прав. Теперь в суд она может добраться только с кем-то: железных дорог и автобусов здесь нет. Нас таким не запугаешь, правда?

    Полицейский дает показания, что она ехала зигзагами. Хани интересуется, почему же он не освидетельствовал ее на алкоголь. Она задает ему вопросы, из которых явствует, что даже видеть он ее не мог, а остановил машину с номерами резервации из ненависти к индейцам. Судья отклоняет вопрос, ненавидит ли он индейцев. Хани считает, что нарушено ее право на свободу передвижения, гарантированное ей Конституцией. Судья обещает вынести решение на следующей неделе. Значит, ей снова придется сюда ехать. Дело на 15 минут – дороги три часа. Кого волнует индейское время? Прав у Хани не будет еще месяц. За пределы резервации не выехать, а в резервации нет никаких магазинов. Нарушена ли Конституция?

    Своей очереди ждут заключенные, буквально закованные в ножные кандалы. У одного парня еще и цепь на поясе с розовыми наручниками. Таких же кандальников встретила в больнице в резервации – их привезли лечиться.

    Dont worry, make money

    В 1942 году в Черные холмы приехал скульптор Корчак Циолковский. В кармане у него было $147. Он взорвал часть горы, вырезал в ней дыру и профиль легендарного индейского вождя Безумная Лошадь, одержавшего победу в Литл-Биг-Хорн. Фото вождя не осталось, потомков у него не было, поэтому скульптор изобразил его на свой вкус – как сильного и гибкого зверя.

    «Есть несколько ходульных образов индейцев: либо звероподобные бестии, либо кровожадные убийцы, либо наивные простаки, – говорит молодая индианка Кэти, увидевшая у меня фотографии этого музея. – Белые люди с удовольствием фотографировали наших вождей, наших детей – как интересные природные объекты. Но в истории, жизни, трагедии, языке и земле нам отказано».

    Здесь громадный комплекс. Можно лицезреть профиль вождя и его портрет в полный рост. Можно посещать рестораны его имени, отели, учебные и медицинские центры. Там трудится устроенное и довольное жизнью потомство Циолковского. Они с удовольствием рассказывают, как идет бизнес.

    Никакой идеи покаяния белых перед индейцами нет, даже для вида. Почему-то над крышей музея реет флаг не только США, но и Украины. Вход – $20. Я иду вместе с индейцами. С них денег не берут. С меня тоже, по знакомству. В сезон один только музей дает в день по $100 тысяч. Ни один цент из них не перепадает индейцам.

    В музее развешаны индейские платья, стоит вигвам, есть фотографии вождей. Там нет ни слова о том, как их убивали. Зато много гордых профилей, красивых перьев и парадной амуниции. «В США нет ни одного музея индейцев – их истории, их истребления. В Вашингтоне есть галерея индейского искусства. Они сделали на нашем народе хороший бизнес. Скупают за копейки работы наших мастеров, продают их белым и дорого. Это священные индейские места, из которых они качают деньги. – Мой спутник Говард Ольсен показывает на гору, испорченную заводским силуэтом. – Раньше было золото. Потом золото ушло. Теперь они показывают каменные изваяния наших героев. Непонятно, почему в США, где никогда не истребляли евреев, музеи холокоста повсюду, уроки холокоста в школах. И ни одного музея истребления индейцев. И никаких уроков на эту тему, даже в резервациях». Действительно, почему? «Вот поэтому 11 сентября индейцы не плакали, – говорит Говард. – Мы надеялись, что теперь американцы поймут, каково было другим народам. Но они не поняли. Они по-прежнему считают, что Бог благословил Америку».

    «Похорони мое сердце в Вундед-Ни»

    Вундед-Ни (по-русски это значит «раненые колени») – маленькое селение в резервации Пайн-Ридж, самое известное в мире из индейских мест. С дороги видно кладбище на холме и деревянную католическую церковь. Бедная каменная изгородь, убогая решетка с кумачовым лоскутом. Небольшой мраморный обелиск на месте ямы, куда свалили убитых в декабре 1890 года. Бедные могилки с покосившимися крестами, бумажными цветами. Упавшая ограда.

    У подножия холма – остов индейской палатки и круглое здание: мемориал в честь индейской победы 1973 года, когда Расселу Минсу и его товарищам удалось прорвать вековой заговор молчания вокруг индейцев. Так Вундед-Ни прославилось на весь мир дважды – трагедией и победой.

    В декабре 1890 года индейцы собрались здесь, в глухом месте, на пляску Солнца. Белые запретили все ритуалы: поняли, что религиозные церемонии поднимают дух индейцев, делают их, и так не боящихся смерти, бесстрашными. Тысячи семей пришли сюда, разбили лагерь и ждали начала церемонии. Войска окружили лагерь, обыскали, нашли две винтовки и начали расстреливать безоружных. Более 300 женщин и детей погибли в этой бойне. Вместе с войсками пришел фотограф: его снимки запечатлели подвиг армии – сотни убитых и замерзших безоружных людей.

    В официальной истории США это все называется сражением. 17 солдат были представлены к орденам за мужество. 29 погибли от «дружественного огня». Ни одна индейская пуля не угрожала им в тот день. Между тем они похоронены на мемориальном кладбище в Черных холмах рядом с ветеранами Первой и Второй мировых войн.

    В 1973 году Рассел Минс и его товарищи вырыли окопы на поле той бойни и заняли оборону высоты. Они сделали это в знак протеста против непризнания геноцида индейцев в США. Два месяца подразделения ФБР не могли взять их штурмом. На 61-й день индейцы сложили оружие и объявили о своей победе. Весь мир узнал об этом.

    Умирающая от рака 48-летняя Аретт Блексмит, с которой мы поговорили в больнице, рассказала о продолжении. ФБР жестоко отомстило индейцам: убить и посадить в тюрьму оборонявшихся им не удалось. Их оправдали. Но в течение двух лет агенты ФБР убивали активистов – 64 человека. В 1975 году они обвинили Леонарда Пелтиера в убийстве двух агентов. Его схватили и дали пожизненное. Ни одна апелляция по делу Пелтиера не была удовлетворена, хотя у обвинения нет ни одного доказательства его вины.

    Мертвые – как часовые

    В Вундед-Ни в теплый сезон ежедневно приезжают по 40-100 человек. Иностранцы и американцы. Никаких билетов нет. Здесь все бесплатно – по стенам несколько десятков фотографий, вырезки из газет, рисунки детей. Директор музея, участник обороны 1973 года Гарри Роланд греется возле дровяной буржуйки.

    «Никто в США никогда не просил прощения у индейцев. Солдаты до сих пор считаются героями, хотя они были настоящими террористами, напавшими на мирных женщин и детей. За две недели они убили трех великих вождей. Только здесь похоронены 350 человек. Еще 75 умерли от ран в Пайн-Ридж. Еще около 50 смогли уйти дальше, но погибли от ран и голода". Гарри Роланд говорит медленно, с трудом, ведь эти мертвые – их мертвые. Он сам – ветеран Вьетнама, его отец и дядя – ветераны корейской войны. "Мы честно защищали интересы США и ничего за это не получили. Среди индейцев больше всего ветеранов: 150 тысяч, почти каждый мужчина служил», – продолжает Роланд.

    Его предки пришли к вождю Красное Облако с севера, когда людей выдавливали с их земель. Генерал Кастор начал зачистки в 1877 году. Белые уничтожили миллионы бизонов. Индейцы умирали от пуль, болезней, неволи и пищи белых людей, которая действовала хуже эпидемии.

    В 1973 году Гарри Роланд, ветеран Вьетнама, сидел с Расселом Минсом в окопах на этом самом месте: «Нас обстреливали из 50 пулеметов, ФБР и ЦРУ стянули технику. Они разрушили до основания, взорвали и сожгли церковь. Так им была противна свобода, которую провозгласила нация индейцев. С тех пор мы не прекращали борьбы. В 1988 году мы прошли маршем в штат Монтана и потребовали переименовать парк имени генерала Кастора. Мы победили. В сентябре 2007 года ООН признала права национальных меньшинств на независимость. 17 декабря, спустя 34 года после событий в Вундед-Ни, мы послали в госдеп США документы о прекращении зависимости. Они должны сесть и вести переговоры, вернуть нашу землю и признать независимость».

    Гарри Роланд уверен, что другие племена и государства их поддержат. Он напоминает, что ООН в 1948 году приняла резолюцию против режимов, ведущих геноцид. США подписали ее только в 1988 году при Рейгане.

    «Все страны, подписавшие резолюцию, должны быть против геноцида, должны его осудить, и США не исключение", – говорит Роланд. Он больше не является гражданином США. По его словам, в Лакота разведана нефть, уголь, компании предлагали деньги за месторождения в Плохих холмах: "Племя отказалось. Ведь компании платят копейки, а миллионы забирают себе. Мы страдали 150 лет. Нам нечего есть и не на что жить. Мы должны были умереть в тюремных лагерях, потом – в резервациях, чтобы не мешать белым. Но мы выжили. Мы больше не вооружаемся. Мы действуем мирно и по закону. Пайн-Ридж – вторая по величине резервация после Аризоны. Здесь живет 400 тысяч человек. Нас уже поддержали 480 семей, а это большие сообщества».

    С точки зрения Роланда, правительство США – на сегодня худший террорист в мире. "Те иммигранты, кто стремится в США, пребывают в иллюзии. Правители США хотят извлечь все ресурсы из земли, вытянуть все силы из людей, вот и вся их политика. – Гарри подбрасывает в печку дров. – Индейцы открывают правду о США. Здесь до сих пор существует колониальный апартеид, хотя всему миру США обещают демократию».

    Родство наших душ

    В деревне Оглала жил Леонард Пелтиер. Старые дома сломали. Построили новые – под аренду. Добротные дома на три спальни. В российской глубинке такие считались бы роскошными. Бедные и безработные платят за аренду $80-100; те, кто работает, по $200-300. В основном дома снимают. Но есть и свои ранчо. Те, где я была, не поражали изысканностью обстановки. Аскетично и предельно рационально.

    «Вот дом полицейского. У него много машин, потому что он их любит. А так семья небольшая, – рассказывает житель. – Напротив – дом наркодилера. И вон еще один. Да, все знают, что они наркотики возят. Но никому не нужно, чтобы это прекратилось». Есть дома-вагончики, как у Элли из книги «Волшебник из страны Оз». Есть большие одноэтажные бараки, в них ютятся многие семьи. Самые нарядные строения резервации – церкви. К каждой ведет пандус для колясок инвалидов и стариков.

    В столице Пайн-Ридж-Виллидж живет вся беднота. Здесь можно обойтись без машины, телефона, телевизора. До бесплатной столовой дойти пешком, вернуться в свою конуру. Проехала по кварталу полусожженных, полуразвалившихся сараев. Индейцы попросили меня не выходить. Не потому что опасно, а потому что люди стесняются своей нищеты. Здесь есть и спорткомплекс с бассейном для детей, и дом собраний старейшин, и тюрьма, и полиция с флагом США. Машины такие же грязные, как в России. А дороги получше. Хотя лед и снег на них такой же.

    Одно дело – перенестись в резервацию из России: как в Прибалтику приехать. Другое дело – из сияющего многокилометрового аэропорта с живой музыкой, чудесами техники и толпами менеджеров.

    Резервация – это нескончаемая прерия, холмы и дали. За 150 лет без буйволов холмы поросли кустарником и деревьями. Индейцы смотрят на это без одобрения. Их душа так и не стала оседлой. Не привыкла к четырем стенам. Белые, которые живут в резервации, любят вокруг дома посадить два-три саженца. Мы в России похожи на индейцев в резервации. Только не возьмем в толк, кто же и когда нас завоевал.

    Иезуитский колледж имени Красного Облака

    Добротное кирпичное здание в окружении кедров и сосен. Такие деревья здесь больше нигде не растут. Такого качества строительства в резервации я не видела. Святой Франциск перед входом, Мария с младенцем в нише под крышей.

    «Здесь целый комплекс: выставка, магазин сувениров, спортзал, церковь, колледж, кладбище", – рассказывает преподаватель Джордж. Майки, сумки, кружки с изображением индейцев в перьях. Набор «чисто индейских» трав для воскурений, цена – $6. Книги исключительно о культуре и верованиях индейцев. Никаких огорчительных эпизодов прошлого. Множество этнографических открыток, ведь именно иезуиты изучали, описывали, зарисовывали варварские пляски и быт этих «детей Бога». Крошечные детские мокасины, шитые бисером, надпись на ценнике: «Очень хороший подарок новорожденному». В витринах лежат ряды детской обуви. Как в Освенциме. Только здесь это антиквариат. Съемка запрещена. «О, культура индейцев прекрасно продается!» – искренне радуется женщина в магазине.

    Иезуиты неотступно следовали за армией. Они забирали сирот после зачистки и детей от умирающих родителей. Эти дети обряжались в европейское платье, их учили есть вилкой и ножом, спать в кровати, жить в комнате, сажать деревья, сидеть за партой, читать Библию. Благостные фотографии – свидетельства приобщения индейцев к большой культуре белого мира. Они читали Библию и не понимали, почему призыв возлюбить ближнего лишил их всей их жизни, земли, родных. В монахи они не шли. В католическом храме в Кайле служитель сказал мне, что не припомнит ни одного индейца-священника.

    Обучение в колледже платное и дорогое. Цену мне так и не назвали. Но заверили, что не многие могут себе позволить здесь учиться. Зато уж если удалось его закончить, появляется шанс вырваться в мир белых, выйти за белого, родить метисов, чьи дети вернутся в резервацию по зову сердца. Или навсегда забудут о ней.

    Каждый день, пока я ездила по резервации, встречала кавалькады из 40-60 машин. Это похороны. «Как много людей умирает теперь, – говорит Говард, съезжая на обочину и пропуская скорбную процессию. – Мы хотим, чтобы наши дети перестали умирать».

    «Бизоны связаны с индейцами, – говорит Говард, пока мы ездим в поисках бизонов по горам и холмам. – Их можно убить, но нельзя приручить. И они ничего не боятся. Когда приближается ураган, люди, коровы, лошади разбегаются. А бизоны поворачиваются к фронту и держат удар».

    В следующем номере читайте интервью с самым знаменитым на сегодня индейцем – повстанцем, борцом за свободу, актером и режиссером Расселом Минсом.

    Категория: статьи 1 | Добавил: Линда (07.08.2011)
    Просмотров: 590 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]
    Цитата
    Мечта есть самое приятное, самое верное, самое интересное общество: оно делает течение времени незаметным.
    П. Буаст

    Форма входа

    Поиск

    Наша кнопка



    Мечтатели неба © 2024