Пропускной пункт, воскресенье, послеобеденное время – суета сует. Ты с удовольствием остался бы дома, но выбора тебе не предоставили. Начальник категорично сказал отыскать нужные запчасти. Поручение граничило с абсурдом: «Из-под земли достань, но чтобы к понедельнику все было в наличии». Потеряв на поиски субботу, ты устало понимаешь, что и этот день так же падет в Лету.

Ты смотришь вокруг с насмешкой, вслушиваясь в ворчание стариков, которые поехали навестить родственников. Маленькие дети жмутся к ногам родителей, испугано озираясь на небольшую толпу молодежи. Подростки без стеснения громко выкрикивают похабные фразы, получают подзатыльники от друзей постарше, устраивают легкие потасовки. Ты всматриваешься в их лица, вспомнив Виктора, мальчика, который предупредил тебя пару дней назад об опасности. Вновь и вновь ты пытаешься вспомнить тот момент из прошлого, когда помог его матери, но в голове зияющий провал. Вот уже много лет пытаешься стереть два года, проведенные в банде, чтобы не помнить, чтобы не знать, чтобы забыть. Каждый поступок, даже если в нем было что-то хорошее, попадает под чистку. Горечь прошлого мелкими зубьями вдирается в кожу головы, вызывая невыносимую боль. Ты пытаешься заниматься аутотренингом, говоря: «Я этого не делал, это не я», но совесть нельзя обмануть, она знает все. Как последний праведник на грешной земле, трагично заламывая руки, совесть пытается вразумить тебя. Но в её поступках ты видишь только издевку. Давно уже изменен стиль жизни, давно уже исправил все, что только можно, но она продолжает обвинять тебя. Словно забыла сменить пластинку, словно забыла посмотреть в документы, где стоит пометка – уплачено. Совесть насмешливо прыгает вокруг, вытаскивая на свет то, что так усердно прятал. Она смеется, она хохочет, она сводит с ума. И вот теперь есть аргумент, который вынуждает её на время замолчать: ты сделал в те годы нечто значимое, ты спас человека. По словам Виктора, «Скорпионы» поймали его мать с далеко не добрыми намерениями. Мальчику тогда было года два, он остался дома, в то время как мать в отчаянии билась в руках похотливых парней. Они  разрывали на ней одежду, смеясь над горькими слезами, которые бежали по испуганному лицу. Все крики женщины терялись в потоке брани и хохота. И тогда именно ты подошел и, выхватив её из рук «Скорпионов», сказал, что она под твоей опекой, и каждый, кто посмеет причинить ей вред, будет иметь дело с тобой. Неужели ты так сказал? Неужели ты так сделал? Неужели ты спас её, рискуя своим авторитетом, рискуя собой? Когда подростки сбиваются в толпу, их невозможно остановить, они идут напролом, движимые одним инстинктом – разрушать. И если даже кто-то из них пойдет против – растопчут, пройдутся по упавшему телу и даже не оглянуться. Никто не говорит что-то противоположное решения толпы, потому что это угроза всему, это угроза собственному благополучию и уважению людей.   Тебя не растоптали, но та женщина навсегда запомнила, что Давид-камикадзе спас её. И поэтому часто рассказывала сыну о том дне. Мальчик рос и впитывал благодарность матери, к которой примешалось личное восхищение. Дети всегда ищут себе образ для подражания,  чтоб знать, куда тянуться. Хорошо если объект, поставленный на пьедестал – достойный, обладающий правильными чертами характера. А если такой как ты?  Другие возможно не знают истиной натуры Камикадзе, но ты себя знаешь. Знаешь свои слабости, страхи,  пороки. Ты знаешь что каждый, кто пойдет по твоим следам будет вынужден страдать. Такова уж плата, которую приходится вносить.

Ты вновь думаешь о том событии.  Небольшая помощь, о которой ты даже и думать забыл, спустя годы спасает тебе жизнь. Предупрежден, значит вооружен. Слова мальчика о бандах, строящих планы заполучить тебя на время боя, вчера несколько раз выручали из неприятностей. Да и сегодня пришлось уходить от преследования, пытаясь потерять «хвост». Ты не испытываешь страха, прилив адреналина наполняет решительностью и дерзостью. Бурление в венах, прилив крови к голове, частое сердцебиение, жар по всему телу. Удивительно, но такие ощущения становятся наркотиком, и как только все приходит в норму, ты хочешь еще и еще. Риск опьяняет, заставляет совершать безумные поступки, которые помогают забыть о прошлом. Ты не признаешься самому себе, что зависишь от этих ощущений, что ты не можешь сам по себе справиться с болью, что ты слаб. Пока ты сам не примешь себя таким, то люди будут видеть другого человека. Того, кем ты не являешься и не даже часто и не хочешь быть таким. Лишь София знает, какой ты на самом деле, но этого бывает мало. Ежедневная маска выглядит красиво, люди уважают её, но мало кто знает, что даже самая удобная личина может давить. Маска – это не вторая кожа, это синтетика, что вызывает раздражение, что разъедает кожу. Ты снимаешь её, когда никого рядом нет, но от этого не легче. Иногда ты забываешься и даже в тишине квартиры с открытым лицом начинаешь изображать что-то, не свойственное тебе. Ты понимаешь, что это игра, лицедейство, которое стало твоей второй натурой. Но отказываешься принять, что тот, кто на виду у людей – тоже ты. Легче думать, что это всего лишь роль. Так ты меньше себя ненавидишь, так тебе легче себя принять. Это не ты, это всего лишь игра, часть спектакля, который жизнью зовут.

Даже Ронни, лучший друг, не знает всей правды о тебе. Для него ты – добрый, благородный и отзывчивый парень, а на самом деле…. Ты не хочешь думать о том, что представляешь собой на самом деле, потому что возникает единственное желание – спрыгнуть с моста. Хочется окунуться в леденящую осеннюю воду и, закрыв глаза, поддаться на милость потоку. Пусть уносит вниз, вглубь, туда, где нет людей, где нет публики, перед которыми нужно притворяться. Ты не герой, ты не положительный персонаж, ты скорее всего латентный злодей, который ехидно улыбается, прячась за спинами. Подножка, толчок, маленькая подстава – все это твоих рук дело, но кто заметит? Над тобой прям и светится вывеска – ангел, да вот только ангелы не совершают ничего подобного. Люди восхищаются тобой, ставят другим в пример, обсуждают достоинства, которые, как они думают, принадлежат тебе. Пытаясь их переубедить, объяснить, что это не ты, что это ошибка, сам вскоре начинаешь верить в это. Но когда приходит время для поступка, сразу становиться ясно, кем ты являешься. И тогда летят обвинения: «Как ты мог? Я от тебя такого не ожидал! Ты совсем как «Скорпионы», они делают так же». Ты не знаешь, что ответить на такие слова, ведь предупреждал, что они тебя не правильно представляют. Ведь предупреждал, что ты многое перенял от банды и иногда живешь по их принципам. Почему теперь они в страхе убегают, обвиняя во всем тебя, как главного лицемера? Ты пытаешься понять, но не можешь уяснить, наконец, что помимо тебя вокруг много искусных обманщиков. Люди так же обманывают тебя, делая вид, что восхищаются тобой, на самом деле это лишь средство добиться какой-то выгоды. А, получив её, они разрывают все нити, связующие с тобой, нелепыми обвинениями. Чтобы ты считал, что во всем твоя вина, что это ты главный злодей во всем этом. Как жаль, что ты этого не можешь понять! Тебе нравиться обманываться, считать людей намного лучше себя, потому что так ты их больше ценишь. Но они не ценят тебя! Горькая правда жизни – если ты не нужен, то придет время, тебя отвергнут. Размышления о человеческой натуре сбивает мысль о насущной несправедливости.

Ты поднимаешь глаза от грязной мостовой и всматриваешься в чиновников, что пропускают вас, людей второго сорта, в городскую зону. Что их отличает от тебя? Чем они лучше? Ответ приходит достаточно быстро, стоит только глянуть на стену. Острые, как  заточка, концы звезды, направленные в шесть сторон. Вечное напоминание – вы скот заклейменный раскаленным железом войны. Кожа припечатана, прожжена до костей. Тонкие, прозрачные шрамы, сокрыты на первый взгляд, но люди знают – другой. Ты сглатываешь слюну, ощущая, как ядовитый привкус метала, опускается в горло. Звезда Давида, желтые слезы евреев. Ты делаешь шаг, вперед не замечая, что в это время из-за толпы подростков, выбегает девушка. Мгновение и вы сталкиваетесь. В нос ударяет не привычный запах, ты удивленно замираешь. Пачули. Девушка что-то недовольно пробормотала, при этом скорчив забавную рожицу. Ты не успеваешь бросить извинение, как она, растеряно взмахнув руками, побежала на остановку, откуда, тяжело фыркая, отъезжал автобус. Ты, обернувшись, посмотрел ей вслед: короткие развевающиеся волосы, темно-синяя джинсовая юбка с оранжевыми клиньями-вставками, желтая курточка. Она настолько сильно выделялась из серой массы однотипных клонов, что ты помимо своей воли ласково улыбнулся. Словно увидел радугу среди  туч, словно в темном небе засверкала маленькая звездочка, словно среди ругани и мата раздался звонкий смех ребенка. Настолько сильно выделяясь на фоне толпы недовольных людей, девушка показалась тебе инопланетянкой, как будто она из иного мира. Автобус дождался опоздавшую, и медленно двинулся в сторону гетто. Ты собрался уже сделать еще один шаг вперед, чтобы сократить расстояние между тобой и впереди стоящим, как увидел под ногами книгу. Только сейчас вспомнил, что при столкновении раздался глухой удар, но тогда ты не успел обратить на это внимания. Наклонившись, поднял книгу и посмотрел в сторону дороги. Что же делать? Девушка потеряла её по твоей вине. И вдруг ты с удивлением заметил, что не хотел бы, чтобы она думала о тебе плохо. Если она действительно не от мира сего, то ты должен вернуть ей эту книгу и кто знает, вдруг она при случае замолвит за тебя слово? Ведь если помощь обычной женщине спустя годы обернулась спасением, то если ты окажешь услугу этой яркой девушке, то твоя жизнь измениться. С такими мыслями, ты побежал догонять автобус. Холодный осенний ветер резко ударил в лицо, словно ворча недовольно. Ты стиснул зубы и прибавил скорость. Надеясь, что водитель заметит и остановится, ты машешь рукой, в которой зажата книга. Не заметив выбоины в дороге, спотыкаешься и падаешь, листья противно ударяют в лицо. Левая ладонь проехалась про асфальту, резкая ноющаяся боль тонкими иглами протянулась вверх по руке. Ты быстро подскакиваешь, проводишь языком по ране, слизывая  теплые капельки крови с крупинками грязи. Не сильно болит, терпеть можно, поэтому, встрепенувшись, продолжаешь гонку.

Девушка, виновница твоих физических упражнений, смотрит в окно, она поняла, что ты пытаешься вернуть ей книгу. Но вместо того, чтобы попросить водителя остановиться, она смеется.  Ты удивленно приостанавливаешься, но она призывно машет, задорно улыбаясь. Это игра – понимаешь ты, она хочет, чтобы догнал, раз из-за тебя ей пришлось тоже немного пробежаться за автобусом. «Но это не честно» - мелькнуло в голове, - «она всего лишь два метра бежала, а я!»  Ты хочешь бросить книгу на землю и еще лучше – в лужу. Пусть выходит на остановке и идет назад, тем более она теперь знает где искать её. И не смотря на то, что решение принято, ты все же продолжает игру в салочки с упрямым автобусом и вздорной девчонкой. Ты понимаешь, что ничего не можешь с собой поделать, это происходит помимо твоей воли. Ветер в лицо, люди, спешащие куда-то, идут на встречу, вынуждая оббегать, рискуя вновь упасть, и улыбающееся лицо девушки. Минутное желание все бросить сменилось азартом, ты уже знаешь, что догонишь этот автобус. Ты знаешь, что вернешь эту книгу, знаешь. Силы начинают таять, дыхания становиться прерывистым и частым, но энергичные жесты девушки, рассказывающей тебе что-то, подкрепляют. Автобус замедляет ход, лениво останавливается возле остановки, ты радостно улыбаешься – догнал. Пропускаешь людей, что выходят, и, оглянувшись, думаешь, что недалеко отсюда София снимает квартиру. Надо будет обязательно зайти к ней в гости, ведь вы давно уже не виделись. Но это потом, а сейчас нужно закончить игру, получить приз, ведь ты победитель. Пробираясь через салон автобуса, где людей набилось очень много, ты пытаешься отдышаться. Что ты скажешь ей? Будешь ругать? А за что? Она ничего не сделала, но именно в этом и виновата! Она должна была сообщить водителю и попросить его остановиться. А теперь из-за неё ты пропустил свою очередь и не сможешь уже  сегодня попасть в город. Занимать заново очередь, когда время уже близится к вечеру – глупо. Все магазины и салоны закроются к тому времени, когда ты получишь разрешение. А завтра ты получишь выговор за невыполненное задание и все из-за неё.

 Девушка улыбается так мило, что у тебя нет слов. Даже если бы пришлось бежать еще больше, ты бы не смог ничего плохого ей сказать. Разве можно отругать солнце за то, что оно так ярко светит? Или огонь что он так жарко греет? Осталось совсем чуть-чуть и, обходя толстую рыжеволосую женщину, ты случайно наступил на ногу человеку в черной сутане. «Священник» - презрительно подумал ты, даже не посмотрев на лицо мужчины. Тебе достаточно знать, что он принадлежит к тому виду людей, которые для тебя не существуют. Автобус резко сдвинулся с места, и ты чуть было не упал, но успел ухватиться за поручень. Девушка слегка наклонила голову, словно приветствуя тебя, и указала рукой на книгу. О, нет, так просто она её не получит! Усмехнувшись, ты покачал головой и уже хотел открыть рот, чтобы заговорить, как вдруг тонкие нежные руки закрыли глаза. Срабатывает инстинкт – повернуться и ударить, потому что это нападение. Но во время берешь себя в руки, потому прикосновения кажется очень знакомым и родным. София. Ты оборачиваешься и, радостно улыбаясь, пытаешься обнять сестренку. С одной стороны эта девушка, которая внесла что-то светлое в сегодняшний день, с другой любимая сестра, которую давно не видел. Ты в смятении смотришь с одной на другую, размышляя, что делать, с кем поговорить с начала и о чем. В это время София спрашивает, обижено сложив губки бантиком:

- Ты чего как угорелый пронесся мимо меня?

А девушка успевает выдернуть книгу и, рассмеявшись,  протиснуться среди людей в открывшуюся заднюю дверь. Ты не успеваешь сориентироваться, как автобус вновь трогаться с места. Разочарование еще не охватило тебя основательно, как Софи удивленно тормошит тебя спрашивая:

- А это кто?

Любопытный взгляд, веселые искорки и ты понимаешь, о чем она думает. Впервые София увидела тебя такого счастливого рядом с девушкой. Ход мыслей явно отразился на лице сестры, и ты отмахнулся от неё словами:

- Не выдумывай.

Она покачала головой, отказываясь выслушивать оправдание, но докучать расспросами не стала. А ты смотришь туда, где совсем недавно стояла эта инопланетянка, девушка из другого мира. И у тебя создалось такое впечатление, что ты практически прикоснулся к чуду. Оно такое хрупкое, такое ранимое, одно резкое движение и растает как мираж, не оставив и следа. А может тебе все это показалось? Не было солнечной девушки, задорно улыбающейся в окно автобуса? А может, не было этой игры по не понятным правилам?

София тормошит тебя, пытаясь расспросить о последних событиях твоей жизни. Пребывая в рассеянности из-за мыслей о странной девушке, ты чуть было не проговорился о предупреждении Виктора. В последний момент что-то помогло остановиться и промолчать, но сестра заметила некоторую фальш в твоем голосе. Она обеспокоено всматривается в твое лицо, пытаясь понять, что же ты скрываешь.  Эта её привычка – пытаться прочитать твои мысли – раздражает, потому что тебе кажется, что она видит тебя насквозь. Ты боишься, что она узнает правду, что она увидит грозящую тебе опасность, что она поймет твой страх. Да, ты боишься, ты отчаянно боишься умереть. Ты скрываешь это ото всех, потому что постоянно ходишь на грани между мирами жизни и смерти. Тебя прозвали «Камикадзе», что значит «смертник», потому что во многих разборках ты, не задумываясь, забирался в самое пекло, где невозможно выжить. Но так тебе было легче: времени на размышления, на страх, просто не остается. Ты пытаешься победить свою фобию, постоянно заглядывая этому зверю в лицо. Сотрясаясь от звериного оскала, ты пытаешься клином выбить все чувства, что клубятся внутри тебя. Не получается. Ты скрываешь истинную правду даже от Софи, потому что перед ней ты старший брат, ты защита её и опора. Ты должен быть сильным и бесстрашным, как матерый волкодав.

Беззаботно улыбаясь, ведь на тебе любимая маска, ты приобняв сестру, весело отвечаешь на её вопросы, не забывая скрывать некоторые моменты. Когда автобус останавливается, вы выходите на улицу и медленно идете в обратную сторону к дому Софии, стараясь за этот короткий промежуток времени наговориться всласть и обсудить все что только можно. Ты пытаешься убедить её вернуться домой, она как-то не уверено отбивается, говоря, что только-только начинает жить. Тебе становиться обидно, ведь ты пытался всеми силами сделать жизнь сестры счастливее. А она ищет лучшее где-то вдали от тебя. Что ж, любовь приносит боль.