Глава девятая

В понедельник дождь заладил всерьёз, словно стихии сговорились уничтожить самые короткие каникулы. Джесс и Лесли сидели, скрестив ноги, на приступочке старого дома и смотрели, как проезжий грузовик поднимает фонтаны грязи.

- Он и пятидесяти пяти миль не делает, - пробурчал Джесс.

Вдруг что-то вылетело из окошка. Лесли вскочила и заорала вслед машине:

- Мусор выбросил!

Джесс тоже поднялся.

- Чего ты хочешь?

- Попасть в Теравифию, вот чего, - сказала она, печально глядя на дождь.

- Ах ты! Ну что ж, пошли, - отвечал он.

- Пошли, - оживилась она, взяла плащ, сапоги и осмотрела зонтик.

- Как ты думаешь, зонтика хватит?

Он покачал головой.

- Не-а.

- Давай зайдём к тебе и возьмём всякие вещи. Ну, сапоги там...

Он пожал плечами.

- У меня ничего нет. Я лучше так пойду.

- Сейчас я дам тебе папин плащ. - Она пошла в дом. Тут появилась Джуди.

- Что это вы затеяли?

Точно то же самое могла сказать и его мать, но по-другому. Глядела Джуди неведомо куда, голос у неё был такой, словно где-то говорит радио.

- Мы не хотели тебе мешать!

- Ничего, я совсем замоталась. Пора и отдохнуть. Вы ели?

- Да, Джуди. Мы и сами можем прокормиться.

Джуди немного сосредоточилась.

- А ты в сапогах.

Лесли взглянула себе на ноги.

- Да! - сказала она, словно только что это заметила. - Мы собирались пройтись.

- Дождь опять идёт?

- Ага.

- Я любила гулять под дождём, - Джуди улыбнулась так, как улыбалась во

сне Мэй Белл. - Что ж, если не боитесь...

- Ну что ты!

- А Билл вернулся?

- Нет. Он сказал, что поздно придёт. Просил не беспокоиться.

- Хорошо, - сказала она. - А, кстати! - глаза у неё расширились. - Да-да! - Она кинулась к себе, и тут же застрекотала машинка.

- Размоталась, - сказала, улыбаясь, Лесли.

Он попытался представить, что твоя собственная мать выдумывает всякие истории, а не смотрит целый день сериалы по телеку, и пошёл за Лесли в переднюю, где она вынимала из шкафа вещи. Ему она нашла бежевый плащ и смешную круглую шляпу, ворсистую и чёрную.

- Сапог нет, - голос её заглушали висящие в шкафу пальто. - Клумпы не хочешь?

- Что-что?

Она высунула из шкафа голову.

- Ну, сабо. Такие подошвы.

Она их вынула. На вид они были как корабли.

- Да я их утоплю, - сказал он. - Пойду босиком.

- Ладно, - сказала она, вылезая из шкафа. - И я тоже, за компанию.

Ногам было холодно, даже больно, и они бежали, шлёпая по грязи и лужам. Принц скакал впереди, словно рыба, перелетающая из одного бурого моря в другое, а иногда возвращался, чтобы гнать их побыстрее, покусывая за пятки и брызгая грязью на без того забрызганные джинсы.

Когда они добрались до речки, они застыли на месте. Вид был просто поразительный, как в "Десяти заповедях" по телеку, когда Моисей проложил путь через море, а потом туда хлынула вода, чтобы смыть египтян. По старому высохшему руслу неслись бурные воды, вращая, как египетские колесницы, огромные сучья, брёвна, всякую дрянь. Ненасытный поток слизывал всё, а то и выплёскивался на берег, пытаясь его пожрать.

- Вот это да! - почтительно сказала Лесли.

- Ну-у! - Джесс посмотрел на верёвку, ещё прикрученную к ветке, и у него похолодело под ложечкой. - Может, сегодня не пойдём?

- Пошли, Джесс. Мы переберёмся.

Капюшон у неё упал, волосы прилипли ко лбу. Она потёрла щёки и глаза, потом раскрутила верёвку а левой рукой расстегнула верх плаща.

- Сюда, - сказала она. - Сунь его ко мне за пазуху.

- Он вывалится снизу, - сказал Джесс. Она нетерпеливо тряхнула головой, и, схватив щенка, Джесс сунул его задом в пещерку пазухи.

- Держи его за попку левой рукой, а правой - качай. Ну, сама знаешь.

- Знаю, знаю.

Она отступила, чтобы взять старт.

- Держись!

- А ну тебя!

Он замолчал. Он охотно закрыл бы глаза, но заставил себя смотреть, как она отбегает назад, бежит вперёд, к берегу, прыгает, летит и грациозно приземляется на той стороне.

- Лови!

Он протянул руку, но смотрел на Лесли со щенком, а не на верёвку, и не поймал её, она повисла довольно далеко. Однако он прыгнул, схватил её и, стараясь не слышать и не видеть потока, побежал сперва назад, потом - вперёд. Холодная вода ожгла ему пятки, но он тут же взвился в воздух и неуклюже плюхнулся на землю. Принц кинулся к нему, пятная лапами светлый

плащ, и вылизал ему лицо шершавым, как наждак, языком. Лесли сияла.

- Встань, - проговорила она, сдерживая смех, - встань, король Теравифии. Нас ждёт наше королевство.

Король засопел и утёрся тыльной стороной руки.

- Уберёшь эту собаку, встану, - с достоинством ответил он.

Они побывали в Теравифии во вторник и в среду. Дождь всё лил, к пятнице поток дошёл до веток старой яблони, и, чтобы лететь в своё королевство, они бежали по щиколотку в воде. Джесс старался приземлиться не на задницу, а на ноги. Ходить целый час в холодных, мокрых штанах не так уж приятно даже в волшебной стране.

Чем выше была вода, тем больше он боялся, но Лесли прыгала смело, и он не мог сдаться. Тело он прыгать вынуждал, а вот душа всё равно вцеплялась в яблоню, как Джойс Энн в мамину юбку.

В пятницу, когда они сидели в замке, хлынул такой ливень, что ледяная вода проникла сквозь крышу. Джесс пытался увернуться от самых холодных струй, но это ему не удавалось.

- Ведомо ли тебе, о чём я помышляю, король? - сказала Лесли, выплёскивая кофе из банки и ставя её под самую толстую струю.

- Нет, не ведомо.

- Быть может, наше королевство - под властью злых чар.

- Наверное, бюро погоды напустило, - сказал он, но увидел в полумраке, что Лесли смотрит совсем по-королевски. Такое выражение лица она приберегала для сражённых врагов. Шутить она сейчас не хотела, и он мгновенно раскаялся.

Она, однако, продолжала, как бы не слыша его слов:

- Пойдём же в священную рощу, спросим духов, что это за чары и как победить их. Мнится мне, что не простой дождь льёт на наше королевство.

- Верно, королева, - пробормотал Джесс и выполз из низких воротец.

Под соснами не так лило, но и солнца не было, царил густой полумрак, а шум дождя в колючих ветках наполнял рощу странной, монотонной музыкой. У Джесса совсем свело желудок от страха, словно он наелся непропечённого теста. Лесли подняла лицо и руки к тёмно-зелёному навесу.

- О, духи рощи! - торжественно сказала она. - Мы пришли к вам во имя нашего возлюбленного королевства, которое сковали неведомые чары. Молим вас, дайте нам мудрость, чтобы различить это зло, и силу, чтоб его одолеть!

И она подтолкнула локтем Джесса. Он тоже поднял руки.

- Это... ну... - локоть ткнул его снова. - Э... Да... Пожалуйста, духи! Что вам стоит?

Лесли вроде бы это устроило; во всяком случае, она его больше не толкала, а просто стояла и тихо что-то слушала. Сам он дрожал то ли от холода, то ли от чего ещё и обрадовался, когда они пошли обратно. Думать он мог только о сухой одежде и о горячем кофе да, может, ещё о том, чтобы посидеть час-другой перед телеком. В короли Теравифии он, без сомнения, не

годился. Ну какой король испугается тёмных деревьев и капельки воды? Через реку он перелетел настолько недовольный собой, что забыл о страхе. На полпути он взглянул вниз и показал потоку язык. "Нам не страшен серый волк, тра-ля-ля, тра-ля-ля!" - тихо пропел он и поскорей взглянул вверх, поближе к яблоне. Взбираясь по грязи и прибитой траве, он ступал как можно твёрже, диктуя ногам:

Топ-топ... где потоп?

Так-так, в речке рак,

Шаг-шаг... ещё шаг.

Тут Лесли спросила:

- Может, переоденемся и посмотрим у вас телевизор?

Он чуть не обнял её и весело крикнул:

- Я сварю кофе!

- Ладно, - улыбнулась она и побежала к дому Перкинсов своим красивым, лёгким бегом, который не портили ни ливень, ни грязь.

Вечером, когда Джесс ложился, ему казалось, что теперь он отдохнёт, всё исправится. Но посреди ночи он проснулся и с ужасом понял, что дождь ещё льёт. Это он должен был предложить ей, чтобы они пошли в Теравифию. В конце концов, она ему так сказала, когда работала с Биллом, и он ни о чём её не спросил. Нет, он не боялся открыть ей, что ему страшно, - он боялся испугаться, словно в нём недоставало какого-то куска, как в этой игре Мэй Белл, где всё сложишь, а глаза или челюсти нет. Да лучше без руки родиться, чем без храбрости! Он так и не уснул до утра. Лежал, слушал этот дождь и знал - сколько б там воды ни было, Лесли непременно захочет перелететь через речку.

 

 

Глава десятая

Он услышал, что отец заводит пикап. Ехать было некуда, его сократили, но он всё-таки наведывался каждый день посмотреть, нет ли какой работы. Иногда он болтался с утра до вечера около бюро по найму, а если повезёт, его даже брали разгрузить мебель или убрать где-нибудь мусор.

Сейчас Джесс не спал и мог бы встать. Он мог бы подоить Мисс Бесси и хоть с этим разделаться. Фуфайку и комбинезон он натянул прямо на бельё.

- Ты куда?

- Спи, Мэй Белл.

- Не могу, дождь шумит.

- Ну, тогда вставай.

- Чего ты сердишься?

- Да заткнись ты! Орёшь, всех перебудила.

Тут Джойс Энн возопила бы, но сестра скорчила ей рожу.

- Да ладно, - сказал Джесс. - Я иду доить Мисс Бесси. Может, посмотрим потом картинки, только тихо.

Мэй Белл была такая же тощая, как Бренда - жирная. Она стояла посреди комнаты в одном белье - бледная гусиная кожа, заспанные глаза, серовато-русые волосы, словно беличье гнездо на зимней ветке. "Таких уродок поискать!" - подумал он, глядя на неё с искренней нежностью.

Она швырнула в него свои джинсы.

- А я маме скажу!

Он швырнул их обратно.

- Чего скажешь-то?

- Как ты на меня глазеешь, когда я раздетая.

О, Господи! Значит, вон ей что кажется...

- Да уж, - сказал он, пробираясь к двери так, чтобы она ничем в него не бросила. - Что поделаешь, красотка! Никак не удержаться...

Проходя через кухню, он слышал её хихиканье.

В сарае стоял знакомый запах Мисс Бесси. Он ласково почмокал, потом поставил скамеечку к боку, ведро - под пятнистое вымя. По крыше бил дождь, по ведру, в другом ритме - струйки молока. Ох, только бы дождь кончился! Он прижался лбом к тёплому боку и подумал, боятся ли коровы всерьёз, по-настоящему. Да, Мисс Бесси убегает от Принца, но это не то. Щенок может

укусить, а когда прямой опасности нет, корова спокойна, довольна, жуёт себе - и спасибо. Она не смотрит с тоской на старый дом Перкинсов, не встаёт на цыпочки, сгорая от тревоги.

Он потёрся лбом о её бок и тихо вздохнул. Если летом в речке будет вода, он попросит Лесли, чтобы она поучила его плавать. Как же это плавают? - подумал он. Вот схвачу старый страх за шкирку и вытрясу из него душу. Может, научусь плавать с аквалангом. Он вздрогнул. Да, он родился не очень смелым, но умрёт храбрецом. Хорошо бы пойти в медицинский колледж и

пересадить себе храбрость. Нет, доктор, сердце у меня хорошее, мне храбрость нужна. Надо будет рассказать Лесли, она любит такую чепуху. А вообще-то - он нарушил ритм молочных струек, отводя волосы со лба, - пересадить мне надо мозги. Лесли я знаю. Она не рассердится и не высмеет, если я скажу, что не буду летать через речку. Возьму и скажу: "Лесли, мне сегодня не хочется".

Вот просто так. Куда уж легче! "А почему?" - "А потому"...

- Я тебя три раза кричала!

Мэй Белл удалось воссоздать самый мерзкий тон Элли.

- Зачем?

- Тебя какая-то тётка к телефону.

Пришлось одеться.

Ему никогда никто не звонил. Нет, Лесли один раз звонила, и Бренда долго изгалялась, что ему звонят барышни. Тогда, от греха подальше, они решили, что ей, то есть Лесли, проще к нему забежать, если что.

- Вроде бы мисс Эдмундс.

Это она и была.

 - Джесс? - потёк её голос по проводу. - Плохая погода, верно?

- Да, мэм, - только и ответил он, боясь, чтобы она не заметила дрожи в голосе.

- Я думала съездить в Вашингтон - может, зайти в музей и в галерею. Ты не составишь мне компанию?

Его окатил холодный пот.

- Джесс!

Он облизал губы и смахнул со лба волосы.

- Ты меня слышишь?

- Да, мэм.

Он набрал воздуху, чтобы говорить хоть как-то.

- Хочешь со мной поехать?

Ой, Господи!

- Да, ммм...

- Ты должен спросить разрешения?

- Да... да-м... м... - ему удалось запутаться в проводе. - Сейчас, минутку.

Он выпутался, тихо поставил телефон и пошёл на цыпочках к родителям. Из-за белой простыни казалось, что у матери горб. Он тронул её за плечо как мог осторожней и прошептал: "Мам!" Ему бы хотелось спросить её, но не будить. Если она толком подумает, она, скорей всего, не пустит.

Она дёрнулась, но не совсем проснулась.

- Учительница хочет взять меня в Вашингтон, - сказал он. - В Национальный музей.

- Вашингтон, - пробормотала она.

- Ага. Это для школы, - он погладил её по плечу. - Я не очень поздно вернусь. Можно?

Она что-то проурчала.

- Ты не волнуйся. Я Бесси подоил.

Снова поурчав, она натянула простыню на ухо и перевернулась на живот. Джесс тихо пошёл к телефону.

- Хорошо, мисс Эдмундс. Я поеду.

- Прекрасно. Подхвачу тебя минут через двадцать. Как до вас добираются?

Завидев её машину, он кинулся из кухни под дождь и встретил её на полпути. Мать сможет узнать всё подробней у Мэй Белл, когда он давно уедет. К счастью, Мэй Белл уткнулась в телек. Он не хотел, чтобы она кого-нибудь будила, пока он дома, и даже в машине боялся обернуться - а вдруг мать бежит за ним?

Они уже проехали Миллсбург, когда ему пришло в голову, что можно было спросить, не взять ли ещё и Лесли. Однако, подумав об этом, он не смог подавить приятное, хоть и тайное чувство - они одни в уютной машине. Мисс Эдмундс ехала быстро, глядя вперёд, держа баранку обеими руками. Шины шуршали, ветровые стёкла дребезжали в радостном ритме. В машине было тепло и пахло духами. Джесс зажал между коленями руки, прочно пристегнувшись ремнём.

- Ну и дождь! - сказала мисс Эдмундс. - Я чуть с ума не сошла.

- Да... м... м... - в восторге выговорил он.

- И ты тоже, да? - она ему быстро улыбнулась.

У него голова кружилась, всё ж они сидели рядом, но он кивнул.

- Ты был в Национальной галерее?

- Нет, м'м.

Он вообще не бывал в Вашингтоне, но надеялся, что она не спросит. Она опять улыбнулась.

- И ни в каких музеях не был?

- Нет, м'м.

- Прекрасно, - сказала она. - Значит, не зря я живу.

Он не понял, но не огорчился. Ей с ним хорошо - и ладно. Даже сквозь дождь он различал то, что видел в книгах - Арлингтон на высоком холме, мост, двойной разворот, так что он смог посмотреть, как Линкольн глядит на город, Белый дом, памятник Вашингтону, а там - и

Капитолий. Лесли всё это видела тысячи раз. Она даже училась вместе с девочкой, у которой отец в Конгрессе. Надо будет сказать мисс Эдмундс, что Лесли хорошо знакома с конгрессменом. Лесли ей всегда нравилась.

Музей был вроде сосновой рощи - высокие своды, прохлада воды, повсюду зелень. Двое детишек вырвались от матерей и носились, громко вопя. Джесс с трудом удержался от того, чтобы не схватить их и не сказать, как надо вести себя в святилище.

Потом пошли картины, зал за залом. Его опьяняли цвета, и формы, и размеры, не говоря уж о голосе и запахе мисс Эдмундс, которая всё время шла рядом, то и дело склоняясь к его лицу, чтобы что-то спросить или объяснить.

Чёрные волосы падали ей на плечи. Мужчины смотрели на неё, а не на картины и, наверное, ему завидовали. Перекусили они в кафе. Когда она предложила поесть, он испугался, у

него ведь не было денег, и он не знал, как ей сказать, но всё обошлось. Раньше чем он хоть что-то придумал, она произнесла: 

- И никаких споров. Я приглашаю, я и плачу. Свободная женщина!

Он не сумел выкрутиться и съел на целых три доллара, обещая себе, что завтра обсудит с Лесли, что надо было делать. Потом они пошли в Смитсоновский музей посмотреть динозавров и индейцев. Там был большой макет - индейцы в бизоньих шкурах гонят бизонов на утёс, за

которым другие индейцы поджидают бедных зверей, чтобы убить и ободрать. Примерно то же самое рисовал он сам, но в трёх измерениях получалось уж очень страшно. Однако, содрогнувшись, он ощутил какое-то родство с этим ужасом.

- Замечательно, да? - спросила мисс Эдмундс, задевая волосами его

щёку.

Он потрогал щёку, проурчал "Да, м'м", подумал про себя: "Нет, мне это не нравится", но оторвался с трудом.

Когда они вышли, сияло и сверкало солнце. Джесс даже поморгал.

- Какое чудо! - воскликнула мисс Эдмундс. - Солнце! А я ж думала, оно навсегда ушло в пещеру, как в японском мифе.

Ему снова полегчало. Весь путь домой, в сиянии солнца, мисс Эдмундс очень смешно рассказывала, что она целый год ходила в школу в Японии. Мальчики там были мельче её, и она не знала, как пользоваться японским туалетом.

Он совсем пришёл в себя. На завтра есть столько рассказов и вопросов для Лесли! Неважно, сердится ли мать, как-нибудь справится. Дело того стоит. Самый лучший день его жизни стоит чего угодно. Незадолго до Перкинсова дома он сказал:

- Не сворачивайте, мисс Эдмундс, я выйду на шоссе. А то грязи много.

- Хорошо, - согласилась она. - Спасибо тебе за прекрасный день.

Заходящее солнце плясало на ветровом стекле, мешая смотреть. Он обернулся к мисс Эдмундс и взглянул ей прямо в лицо.

- Не за что, мэм, - голос у него был чужой, писклявый. Он откашлялся. - Это вам спасибо. Я... - ему хотелось поблагодарить её как следует, но слова не шли. Уж точно придут потом, в постели или в замке! - Я... - он открыл дверцу и вышел. - До свиданья. До пятницы.

Она улыбнулась и кивнула.

- Пока.

Он смотрел вслед машине, пока та не скрылась, потом со всех ног кинулся к дому, такой счастливый, что не удивился бы, если бы полетел, как во сне, и опустился на крышу.

Уже у самой кухни он заметил непорядок. Отцовский пикап стоял у дверей, но он прошёл мимо и всполошился только тогда, когда увидел, что все собрались вместе, родители и младшие девочки - за кухонным столом, Элли с Брендой - на кушетке. Они не ели, на столе не было еды. Они не смотрели телевизор, он был выключен. Джесс постоял немного, глядя на них.

Вдруг мать запричитала: "Господи, Господи!", уткнувшись головой в руки. Отец неуклюже обнял её, но не отвёл глаз от сына.

- Говорила я, он куда-то пошёл! - упрямо и спокойно сказала Мэй Белл, словно и впрямь повторяла это много раз, а ей никто не верил.

Он скосил взгляд, словно хотел заглянуть в тёмную трубу. Он даже не знал, о чём спросить их.

- А что такое... - начал он.

И тут раздался капризный голос Бренды:

- Твоя девица умерла. Мама думала, ты тоже умер.