Глава девятая
В понедельник дождь заладил всерьёз, словно стихии сговорились уничтожить самые короткие каникулы. Джесс и Лесли сидели, скрестив ноги, на приступочке старого дома и смотрели, как проезжий грузовик поднимает фонтаны грязи.
- Он и пятидесяти пяти миль не делает, - пробурчал Джесс.
Вдруг что-то вылетело из окошка. Лесли вскочила и заорала вслед машине:
- Мусор выбросил!
Джесс тоже поднялся.
- Чего ты хочешь?
- Попасть в Теравифию, вот чего, - сказала она, печально глядя на дождь.
- Ах ты! Ну что ж, пошли, - отвечал он.
- Пошли, - оживилась она, взяла плащ, сапоги и осмотрела зонтик.
- Как ты думаешь, зонтика хватит?
Он покачал головой.
- Не-а.
- Давай зайдём к тебе и возьмём всякие вещи. Ну, сапоги там...
Он пожал плечами.
- У меня ничего нет. Я лучше так пойду.
- Сейчас я дам тебе папин плащ. - Она пошла в дом. Тут появилась Джуди.
- Что это вы затеяли?
Точно то же самое могла сказать и его мать, но по-другому. Глядела Джуди неведомо куда, голос у неё был такой, словно где-то говорит радио.
- Мы не хотели тебе мешать!
- Ничего, я совсем замоталась. Пора и отдохнуть. Вы ели?
- Да, Джуди. Мы и сами можем прокормиться.
Джуди немного сосредоточилась.
- А ты в сапогах.
Лесли взглянула себе на ноги.
- Да! - сказала она, словно только что это заметила. - Мы собирались пройтись.
- Дождь опять идёт?
- Ага.
- Я любила гулять под дождём, - Джуди улыбнулась так, как улыбалась во
сне Мэй Белл. - Что ж, если не боитесь...
- Ну что ты!
- А Билл вернулся?
- Нет. Он сказал, что поздно придёт. Просил не беспокоиться.
- Хорошо, - сказала она. - А, кстати! - глаза у неё расширились. - Да-да! - Она кинулась к себе, и тут же застрекотала машинка.
- Размоталась, - сказала, улыбаясь, Лесли.
Он попытался представить, что твоя собственная мать выдумывает всякие истории, а не смотрит целый день сериалы по телеку, и пошёл за Лесли в переднюю, где она вынимала из шкафа вещи. Ему она нашла бежевый плащ и смешную круглую шляпу, ворсистую и чёрную.
- Сапог нет, - голос её заглушали висящие в шкафу пальто. - Клумпы не хочешь?
- Что-что?
Она высунула из шкафа голову.
- Ну, сабо. Такие подошвы.
Она их вынула. На вид они были как корабли.
- Да я их утоплю, - сказал он. - Пойду босиком.
- Ладно, - сказала она, вылезая из шкафа. - И я тоже, за компанию.
Ногам было холодно, даже больно, и они бежали, шлёпая по грязи и лужам. Принц скакал впереди, словно рыба, перелетающая из одного бурого моря в другое, а иногда возвращался, чтобы гнать их побыстрее, покусывая за пятки и брызгая грязью на без того забрызганные джинсы.
Когда они добрались до речки, они застыли на месте. Вид был просто поразительный, как в "Десяти заповедях" по телеку, когда Моисей проложил путь через море, а потом туда хлынула вода, чтобы смыть египтян. По старому высохшему руслу неслись бурные воды, вращая, как египетские колесницы, огромные сучья, брёвна, всякую дрянь. Ненасытный поток слизывал всё, а то и выплёскивался на берег, пытаясь его пожрать.
- Вот это да! - почтительно сказала Лесли.
- Ну-у! - Джесс посмотрел на верёвку, ещё прикрученную к ветке, и у него похолодело под ложечкой. - Может, сегодня не пойдём?
- Пошли, Джесс. Мы переберёмся.
Капюшон у неё упал, волосы прилипли ко лбу. Она потёрла щёки и глаза, потом раскрутила верёвку а левой рукой расстегнула верх плаща.
- Сюда, - сказала она. - Сунь его ко мне за пазуху.
- Он вывалится снизу, - сказал Джесс. Она нетерпеливо тряхнула головой, и, схватив щенка, Джесс сунул его задом в пещерку пазухи.
- Держи его за попку левой рукой, а правой - качай. Ну, сама знаешь.
- Знаю, знаю.
Она отступила, чтобы взять старт.
- Держись!
- А ну тебя!
Он замолчал. Он охотно закрыл бы глаза, но заставил себя смотреть, как она отбегает назад, бежит вперёд, к берегу, прыгает, летит и грациозно приземляется на той стороне.
- Лови!
Он протянул руку, но смотрел на Лесли со щенком, а не на верёвку, и не поймал её, она повисла довольно далеко. Однако он прыгнул, схватил её и, стараясь не слышать и не видеть потока, побежал сперва назад, потом - вперёд. Холодная вода ожгла ему пятки, но он тут же взвился в воздух и неуклюже плюхнулся на землю. Принц кинулся к нему, пятная лапами светлый
плащ, и вылизал ему лицо шершавым, как наждак, языком. Лесли сияла.
- Встань, - проговорила она, сдерживая смех, - встань, король Теравифии. Нас ждёт наше королевство.
Король засопел и утёрся тыльной стороной руки.
- Уберёшь эту собаку, встану, - с достоинством ответил он.
Они побывали в Теравифии во вторник и в среду. Дождь всё лил, к пятнице поток дошёл до веток старой яблони, и, чтобы лететь в своё королевство, они бежали по щиколотку в воде. Джесс старался приземлиться не на задницу, а на ноги. Ходить целый час в холодных, мокрых штанах не так уж приятно даже в волшебной стране.
Чем выше была вода, тем больше он боялся, но Лесли прыгала смело, и он не мог сдаться. Тело он прыгать вынуждал, а вот душа всё равно вцеплялась в яблоню, как Джойс Энн в мамину юбку.
В пятницу, когда они сидели в замке, хлынул такой ливень, что ледяная вода проникла сквозь крышу. Джесс пытался увернуться от самых холодных струй, но это ему не удавалось.
- Ведомо ли тебе, о чём я помышляю, король? - сказала Лесли, выплёскивая кофе из банки и ставя её под самую толстую струю.
- Нет, не ведомо.
- Быть может, наше королевство - под властью злых чар.
- Наверное, бюро погоды напустило, - сказал он, но увидел в полумраке, что Лесли смотрит совсем по-королевски. Такое выражение лица она приберегала для сражённых врагов. Шутить она сейчас не хотела, и он мгновенно раскаялся.
Она, однако, продолжала, как бы не слыша его слов:
- Пойдём же в священную рощу, спросим духов, что это за чары и как победить их. Мнится мне, что не простой дождь льёт на наше королевство.
- Верно, королева, - пробормотал Джесс и выполз из низких воротец.
Под соснами не так лило, но и солнца не было, царил густой полумрак, а шум дождя в колючих ветках наполнял рощу странной, монотонной музыкой. У Джесса совсем свело желудок от страха, словно он наелся непропечённого теста. Лесли подняла лицо и руки к тёмно-зелёному навесу.
- О, духи рощи! - торжественно сказала она. - Мы пришли к вам во имя нашего возлюбленного королевства, которое сковали неведомые чары. Молим вас, дайте нам мудрость, чтобы различить это зло, и силу, чтоб его одолеть!
И она подтолкнула локтем Джесса. Он тоже поднял руки.
- Это... ну... - локоть ткнул его снова. - Э... Да... Пожалуйста, духи! Что вам стоит?
Лесли вроде бы это устроило; во всяком случае, она его больше не толкала, а просто стояла и тихо что-то слушала. Сам он дрожал то ли от холода, то ли от чего ещё и обрадовался, когда они пошли обратно. Думать он мог только о сухой одежде и о горячем кофе да, может, ещё о том, чтобы посидеть час-другой перед телеком. В короли Теравифии он, без сомнения, не
годился. Ну какой король испугается тёмных деревьев и капельки воды? Через реку он перелетел настолько недовольный собой, что забыл о страхе. На полпути он взглянул вниз и показал потоку язык. "Нам не страшен серый волк, тра-ля-ля, тра-ля-ля!" - тихо пропел он и поскорей взглянул вверх, поближе к яблоне. Взбираясь по грязи и прибитой траве, он ступал как можно твёрже, диктуя ногам:
Топ-топ... где потоп?
Так-так, в речке рак,
Шаг-шаг... ещё шаг.
Тут Лесли спросила:
- Может, переоденемся и посмотрим у вас телевизор?
Он чуть не обнял её и весело крикнул:
- Я сварю кофе!
- Ладно, - улыбнулась она и побежала к дому Перкинсов своим красивым, лёгким бегом, который не портили ни ливень, ни грязь.
Вечером, когда Джесс ложился, ему казалось, что теперь он отдохнёт, всё исправится. Но посреди ночи он проснулся и с ужасом понял, что дождь ещё льёт. Это он должен был предложить ей, чтобы они пошли в Теравифию. В конце концов, она ему так сказала, когда работала с Биллом, и он ни о чём её не спросил. Нет, он не боялся открыть ей, что ему страшно, - он боялся испугаться, словно в нём недоставало какого-то куска, как в этой игре Мэй Белл, где всё сложишь, а глаза или челюсти нет. Да лучше без руки родиться, чем без храбрости! Он так и не уснул до утра. Лежал, слушал этот дождь и знал - сколько б там воды ни было, Лесли непременно захочет перелететь через речку.
Глава десятая
Он услышал, что отец заводит пикап. Ехать было некуда, его сократили, но он всё-таки наведывался каждый день посмотреть, нет ли какой работы. Иногда он болтался с утра до вечера около бюро по найму, а если повезёт, его даже брали разгрузить мебель или убрать где-нибудь мусор.
Сейчас Джесс не спал и мог бы встать. Он мог бы подоить Мисс Бесси и хоть с этим разделаться. Фуфайку и комбинезон он натянул прямо на бельё.
- Ты куда?
- Спи, Мэй Белл.
- Не могу, дождь шумит.
- Ну, тогда вставай.
- Чего ты сердишься?
- Да заткнись ты! Орёшь, всех перебудила.
Тут Джойс Энн возопила бы, но сестра скорчила ей рожу.
- Да ладно, - сказал Джесс. - Я иду доить Мисс Бесси. Может, посмотрим потом картинки, только тихо.
Мэй Белл была такая же тощая, как Бренда - жирная. Она стояла посреди комнаты в одном белье - бледная гусиная кожа, заспанные глаза, серовато-русые волосы, словно беличье гнездо на зимней ветке. "Таких уродок поискать!" - подумал он, глядя на неё с искренней нежностью.
Она швырнула в него свои джинсы.
- А я маме скажу!
Он швырнул их обратно.
- Чего скажешь-то?
- Как ты на меня глазеешь, когда я раздетая.
О, Господи! Значит, вон ей что кажется...
- Да уж, - сказал он, пробираясь к двери так, чтобы она ничем в него не бросила. - Что поделаешь, красотка! Никак не удержаться...
Проходя через кухню, он слышал её хихиканье.
В сарае стоял знакомый запах Мисс Бесси. Он ласково почмокал, потом поставил скамеечку к боку, ведро - под пятнистое вымя. По крыше бил дождь, по ведру, в другом ритме - струйки молока. Ох, только бы дождь кончился! Он прижался лбом к тёплому боку и подумал, боятся ли коровы всерьёз, по-настоящему. Да, Мисс Бесси убегает от Принца, но это не то. Щенок может
укусить, а когда прямой опасности нет, корова спокойна, довольна, жуёт себе - и спасибо. Она не смотрит с тоской на старый дом Перкинсов, не встаёт на цыпочки, сгорая от тревоги.
Он потёрся лбом о её бок и тихо вздохнул. Если летом в речке будет вода, он попросит Лесли, чтобы она поучила его плавать. Как же это плавают? - подумал он. Вот схвачу старый страх за шкирку и вытрясу из него душу. Может, научусь плавать с аквалангом. Он вздрогнул. Да, он родился не очень смелым, но умрёт храбрецом. Хорошо бы пойти в медицинский колледж и
пересадить себе храбрость. Нет, доктор, сердце у меня хорошее, мне храбрость нужна. Надо будет рассказать Лесли, она любит такую чепуху. А вообще-то - он нарушил ритм молочных струек, отводя волосы со лба, - пересадить мне надо мозги. Лесли я знаю. Она не рассердится и не высмеет, если я скажу, что не буду летать через речку. Возьму и скажу: "Лесли, мне сегодня не хочется".
Вот просто так. Куда уж легче! "А почему?" - "А потому"...
- Я тебя три раза кричала!
Мэй Белл удалось воссоздать самый мерзкий тон Элли.
- Зачем?
- Тебя какая-то тётка к телефону.
Пришлось одеться.
Ему никогда никто не звонил. Нет, Лесли один раз звонила, и Бренда долго изгалялась, что ему звонят барышни. Тогда, от греха подальше, они решили, что ей, то есть Лесли, проще к нему забежать, если что.
- Вроде бы мисс Эдмундс.
Это она и была.
- Джесс? - потёк её голос по проводу. - Плохая погода, верно?
- Да, мэм, - только и ответил он, боясь, чтобы она не заметила дрожи в голосе.
- Я думала съездить в Вашингтон - может, зайти в музей и в галерею. Ты не составишь мне компанию?
Его окатил холодный пот.
- Джесс!
Он облизал губы и смахнул со лба волосы.
- Ты меня слышишь?
- Да, мэм.
Он набрал воздуху, чтобы говорить хоть как-то.
- Хочешь со мной поехать?
Ой, Господи!
- Да, ммм...
- Ты должен спросить разрешения?
- Да... да-м... м... - ему удалось запутаться в проводе. - Сейчас, минутку.
Он выпутался, тихо поставил телефон и пошёл на цыпочках к родителям. Из-за белой простыни казалось, что у матери горб. Он тронул её за плечо как мог осторожней и прошептал: "Мам!" Ему бы хотелось спросить её, но не будить. Если она толком подумает, она, скорей всего, не пустит.
Она дёрнулась, но не совсем проснулась.
- Учительница хочет взять меня в Вашингтон, - сказал он. - В Национальный музей.
- Вашингтон, - пробормотала она.
- Ага. Это для школы, - он погладил её по плечу. - Я не очень поздно вернусь. Можно?
Она что-то проурчала.
- Ты не волнуйся. Я Бесси подоил.
Снова поурчав, она натянула простыню на ухо и перевернулась на живот. Джесс тихо пошёл к телефону.
- Хорошо, мисс Эдмундс. Я поеду.
- Прекрасно. Подхвачу тебя минут через двадцать. Как до вас добираются?
Завидев её машину, он кинулся из кухни под дождь и встретил её на полпути. Мать сможет узнать всё подробней у Мэй Белл, когда он давно уедет. К счастью, Мэй Белл уткнулась в телек. Он не хотел, чтобы она кого-нибудь будила, пока он дома, и даже в машине боялся обернуться - а вдруг мать бежит за ним?
Они уже проехали Миллсбург, когда ему пришло в голову, что можно было спросить, не взять ли ещё и Лесли. Однако, подумав об этом, он не смог подавить приятное, хоть и тайное чувство - они одни в уютной машине. Мисс Эдмундс ехала быстро, глядя вперёд, держа баранку обеими руками. Шины шуршали, ветровые стёкла дребезжали в радостном ритме. В машине было тепло и пахло духами. Джесс зажал между коленями руки, прочно пристегнувшись ремнём.
- Ну и дождь! - сказала мисс Эдмундс. - Я чуть с ума не сошла.
- Да... м... м... - в восторге выговорил он.
- И ты тоже, да? - она ему быстро улыбнулась.
У него голова кружилась, всё ж они сидели рядом, но он кивнул.
- Ты был в Национальной галерее?
- Нет, м'м.
Он вообще не бывал в Вашингтоне, но надеялся, что она не спросит. Она опять улыбнулась.
- И ни в каких музеях не был?
- Нет, м'м.
- Прекрасно, - сказала она. - Значит, не зря я живу.
Он не понял, но не огорчился. Ей с ним хорошо - и ладно. Даже сквозь дождь он различал то, что видел в книгах - Арлингтон на высоком холме, мост, двойной разворот, так что он смог посмотреть, как Линкольн глядит на город, Белый дом, памятник Вашингтону, а там - и
Капитолий. Лесли всё это видела тысячи раз. Она даже училась вместе с девочкой, у которой отец в Конгрессе. Надо будет сказать мисс Эдмундс, что Лесли хорошо знакома с конгрессменом. Лесли ей всегда нравилась.
Музей был вроде сосновой рощи - высокие своды, прохлада воды, повсюду зелень. Двое детишек вырвались от матерей и носились, громко вопя. Джесс с трудом удержался от того, чтобы не схватить их и не сказать, как надо вести себя в святилище.
Потом пошли картины, зал за залом. Его опьяняли цвета, и формы, и размеры, не говоря уж о голосе и запахе мисс Эдмундс, которая всё время шла рядом, то и дело склоняясь к его лицу, чтобы что-то спросить или объяснить.
Чёрные волосы падали ей на плечи. Мужчины смотрели на неё, а не на картины и, наверное, ему завидовали. Перекусили они в кафе. Когда она предложила поесть, он испугался, у
него ведь не было денег, и он не знал, как ей сказать, но всё обошлось. Раньше чем он хоть что-то придумал, она произнесла:
- И никаких споров. Я приглашаю, я и плачу. Свободная женщина!
Он не сумел выкрутиться и съел на целых три доллара, обещая себе, что завтра обсудит с Лесли, что надо было делать. Потом они пошли в Смитсоновский музей посмотреть динозавров и индейцев. Там был большой макет - индейцы в бизоньих шкурах гонят бизонов на утёс, за
которым другие индейцы поджидают бедных зверей, чтобы убить и ободрать. Примерно то же самое рисовал он сам, но в трёх измерениях получалось уж очень страшно. Однако, содрогнувшись, он ощутил какое-то родство с этим ужасом.
- Замечательно, да? - спросила мисс Эдмундс, задевая волосами его
щёку.
Он потрогал щёку, проурчал "Да, м'м", подумал про себя: "Нет, мне это не нравится", но оторвался с трудом.
Когда они вышли, сияло и сверкало солнце. Джесс даже поморгал.
- Какое чудо! - воскликнула мисс Эдмундс. - Солнце! А я ж думала, оно навсегда ушло в пещеру, как в японском мифе.
Ему снова полегчало. Весь путь домой, в сиянии солнца, мисс Эдмундс очень смешно рассказывала, что она целый год ходила в школу в Японии. Мальчики там были мельче её, и она не знала, как пользоваться японским туалетом.
Он совсем пришёл в себя. На завтра есть столько рассказов и вопросов для Лесли! Неважно, сердится ли мать, как-нибудь справится. Дело того стоит. Самый лучший день его жизни стоит чего угодно. Незадолго до Перкинсова дома он сказал:
- Не сворачивайте, мисс Эдмундс, я выйду на шоссе. А то грязи много.
- Хорошо, - согласилась она. - Спасибо тебе за прекрасный день.
Заходящее солнце плясало на ветровом стекле, мешая смотреть. Он обернулся к мисс Эдмундс и взглянул ей прямо в лицо.
- Не за что, мэм, - голос у него был чужой, писклявый. Он откашлялся. - Это вам спасибо. Я... - ему хотелось поблагодарить её как следует, но слова не шли. Уж точно придут потом, в постели или в замке! - Я... - он открыл дверцу и вышел. - До свиданья. До пятницы.
Она улыбнулась и кивнула.
- Пока.
Он смотрел вслед машине, пока та не скрылась, потом со всех ног кинулся к дому, такой счастливый, что не удивился бы, если бы полетел, как во сне, и опустился на крышу.
Уже у самой кухни он заметил непорядок. Отцовский пикап стоял у дверей, но он прошёл мимо и всполошился только тогда, когда увидел, что все собрались вместе, родители и младшие девочки - за кухонным столом, Элли с Брендой - на кушетке. Они не ели, на столе не было еды. Они не смотрели телевизор, он был выключен. Джесс постоял немного, глядя на них.
Вдруг мать запричитала: "Господи, Господи!", уткнувшись головой в руки. Отец неуклюже обнял её, но не отвёл глаз от сына.
- Говорила я, он куда-то пошёл! - упрямо и спокойно сказала Мэй Белл, словно и впрямь повторяла это много раз, а ей никто не верил.
Он скосил взгляд, словно хотел заглянуть в тёмную трубу. Он даже не знал, о чём спросить их.
- А что такое... - начал он.
И тут раздался капризный голос Бренды:
- Твоя девица умерла. Мама думала, ты тоже умер.
|